Opening your Eyes
НЕЗЛАМНІСТЬ ТА НЕПЕРЕМОЖНІСТЬ – ПРИРОДНІ
РИСИ УКРАЇНЦІВ
У нашу мирну демократичну Україну прийшла страшна війна з нелюдським обличчям путінської орди. Весь світ здригнувся від побачених звірств рашистів у колись квітучому Маріуполі, мальовничих Бучі, Ірпені, Гостомелі, Бородянці та інших передмістях Києва.
Криваві розправи орків над мирними українцями свідчать про те, що: по-перше, путінські терористи не мають нічого спільного з родом людським; по-друге – тактика бойових дій «могутньої» російської армії заснована на вбивствах, катуваннях, ґвалтуваннях та звірячій розправі над беззахисними людьми; по-третє – основна зброя кремля – брехня і перекручування фактів.
Окупанти продовжують «напрацьовувати» факти для майбутнього трибуналу, блокуючи міста і села Харківської та Херсонської областей, обстрілюючи Одесу… Путінські жалюгідні посіпаки активно втілюють на практиці аморальні прийоми деморалізації населення, вдаючись до інформаційного терору й залякування. Рашисти на тимчасово утримуваних ними українських територіях роблять спроби ввести військовий облік чоловіків, плануючи змусити їх воювати на боці армії рф…
Загалом, агресор не гребує ніякими способами, щоб досягти своїх кривавих цілей та посіяти паніку серед населення. Він продовжує продукувати деструктивний контент, здійснювати маніпулювання шляхом розповсюдження фейків та представлення нібито неупередженої інформації від начебто «нейтральних» експертів. Але все це зустрічає несприйняття та супротив, як на тимчасово окупованих територіях, так і у цілому в нашій країні. Ми, українці, не по зубах цим рашистським звірям, ніколи не скоримося і не будемо засмічувати свою свідомість путінською брехливою пропагандою. Нас ніхто не залякає і не зламає, бо ми вміємо відрізняти правду від брехні, ми зберегли свої духовні цінності й щодня доводимо всьому світу, що наша армія наймогутніша, а нація – стійка, мужня і непереможна. Навіть ті українці, які були змушені переховуватись від рашистських обстрілів у підвалах й в стражданнях померли від голоду та спраги, не скорились ворогу, а трималися до останнього і загинули як герої, залишившись у наших серцях символом незламності, віри та нездоланної жаги до перемоги.
Куди б не рухалась в Україні російська криваво-загарбницька орда, вона скрізь отримує гідну відсіч! Хоча окупанти й намагаються знищувати докази своїх звірячих вчинків на тимчасово загарбаних територіях, але в них все одно не вийде сховатися від правосуддя й уникнути відповідальності. Ми ніколи не забудемо і не пробачимо ті звірства, що вчинили на нашій землі російські нелюди. Кожен з них буде знайдений і покараний. Рашистські війська будуть знищенні, а вся російська армія, як ганебне злочинне формування, не матиме права на існування.
РАШИСТСЬКИМ НЕЛЮДАМ – ДОВІЧНА ЗНЕВАГА ТА ГАНЬБА!!!
ГЕРОЇЧНИМ УКРАЇНЦЯМ – ПЕРЕМОГА!!!
«РОССИЙСКИЙ» ХАРЬКОВ: ПРОИСХОЖДЕНИЕ МИФА
Ход военных действий в современной «специальной операции» россии на территории Украины показывает, что у Харькова есть все шансы стать вторым Мариуполем: попытки рашистских войск взять его под контроль не прекращаются ни на день. Столь печальная участь постигла харьковчан в связи с тем, что россияне упрямо доказывают свои якобы исторические права на их родной город. Однако есть ли у них реальные основания для этого? Что говорят по этому поводу документы?
В этническом отношении территория современного Харькова входит в так называемую линию разграничения славянского и монгольского миров, где происходило непосредственное взаимодействие кочевых народов. Но при этом, уже в VII в. здесь фиксируется основание городского поселения под названием Донец. Однако произведённые в 1920-х гг. археологические раскопки свидетельствуют о наличии там уже на момент основания города нескольких кладбищ, достаточно больших по площади. Это указывает на существование там упорядоченного поселения ещё задолго до признанной даты основания Донца. Притом антропологическая экспертиза определила, что захоронены на кладбищах преимущественно славяне.
Территория, на которой располагалось славянское городище Донец, находилась в составе Древнерусского государства с центром в Киеве. Так было до середины XIII в., когда на разобщённые в результате феодальной раздробленности древнерусские княжества начались систематические нападения со стороны монголо-татарских орд. Не выдержал этого натиска и Донец, будучи плохо защищаемым как приграничная территория. Конкретно дата его падения неизвестна, но надо сказать, что владения московского княжества того времени на эти земли не распространялись.
Во второй половине ХV в. началось формирование казачества из числа украинцев, восставших против колониальной политики польской шляхты. Это явление было ответом на невыполнение знатью своих феодальных обязательств и превышение дозволенных рамок эксплуатации зависимого крестьянства. Согласно существовавшим в то время обычаям, двукратное их нарушение одной из сторон влекло за собой возможность отказа от них также и другой стороной. Так и появлялись казаки, создавшие на современных территориях Юго-Востока Украины собственный союз, имевший признаки государственности – Запорожскую Сечь. Этот административный центр контролировал опустошённые монголо-татарами земли, охватывавшие около двух третей современной украинской территории, а также Кубань. В эти пределы входила и Харьковщина.
Вся контролируемая казацким войском местность называлась «Дикое поле» и использовалась для удовлетворения хозяйственных потребностей казаков и их семей. На территории конкретно Харьковской области были слободы – объединения крестьян, бежавших из-за непосильного налогового гнёта (отсюда название историко-этнографического региона Слобожанщина). Они признавали законы и обычаи украинского казачества и жили по ним. В частности, сохранившиеся документы по вопросам землевладения в регионе подтверждают это. Именно в этих пределах власть гетмана была признана иностранцами ещё до заключения первых письменных договоров. Так, знаменитый французский путешественник Г. де Боплан в трактате «Описание Украины» писал о будущих харьковских территориях только как об украинских владениях.
Если в самом начале существования Запорожской Сечи её территория непосредственно находилась в пределах острова Хортица, то со временем она расширялась. С 1572 г. казачество оказалось разделённым на реестровое и низовое в зависимости от «одобрения» деятельности того или иного отряда со стороны польского короля. На территории Слобожанщины жили низовые казаки, организовавшие вначале 1650-х гг. свой полк, известный далее как Харьковский слободской казачий полк. Его создание было тесно связано с событиями длившейся в то время национально-освободительной войны под предводительством гетмана Б. Хмельницкого. Организация полка влекла за собой необходимость создания полкового города, которым и стал Харьков.
Само по себе название города связывается по тогдашней традиции с именем его основателя – вольного казака по прозвищу Харко. Существует также созвучное слово половецкого происхождения, однако ареал их племён располагался несколько южнее. Однако вплоть до ликвидации полкового строя в Слободской Украине по решению российских оккупационных властей в 1765 г. Харьков существовал именно как классический казацкий город с каменными церквями и коллегиумом. До этого момента город не был в составе российского государства никогда.
РОССИЯНЕ, ИЗ «ОБЩЕГО» У ВАС С ХАРЬКОВЧАНАМИ ЛИШЬ ИМПЕРСКОЕ ПРОШЛОЕ, ЗА КОТОРОЕ ВАС УЖ ТОЧНО НИКТО БЛАГОДАРИТЬ НЕ СОБИРАЕТСЯ!
«РОССИЙСКАЯ КУЛЬТУРА» В ХАРЬКОВЕ:
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
Изобретая всё новые и новые аргументы в пользу «русского» статуса Харькова, кремлёвская пропаганда не забывает о времени его пребывания в составе российской империи в 1765–1917 гг. Этот период отмечается как время наивысшего культурного развития города, которое, дескать, стало возможным лишь благодаря «умелой» политике имперских властей. Так ли это было на самом деле?
Оккупировав казацкий полковой город Харьков, российские власти столкнулись с проблемой потенциальных мятежей. Решать её они стали вполне привычным для себя способом – путём изменения национального состава местного населения. В 1820-х – 1830-х гг. весьма удобным поводом для этого стал «промышленный переворот» – опять же, в чисто российском варианте: создавалось большое количество предприятий сомнительного качества и с довольно низким уровнем условий труда. Однако под этой маркой ряды харьковчан пополнились многочисленными переселенцами из «великороссийских» губерний. В результате этого и других подобных мероприятий на общеимперской переписи населения 1897 г. среди жителей Харькова было зафиксировано больше половины россиян.
Тем не менее, тон культурной жизни города задавали украинцы из той самой казацкой среды. Бывшей казацкой старшине были предоставлены права российского дворянства. Благодаря этому предполагалось побудить её представителей относиться к оккупантам лояльно. Однако многие наоборот стали использовать свой статус для продвижения национальных интересов украинцев в кругах власти. Так, например, благодаря усилиям В. Каразина в 1805 г. был основан Харьковский университет, получивший впоследствии его имя. Формально университет носил название императорского, однако на самом деле имперский центр никоим образом не участвовал в деятельности по его созданию, помимо выдачи формального разрешения. Среди прочего, в нём сформировалась серьёзная научная школа по истории Украины, которую возглавлял профессор Д. Багалий.
На русификацию города было нацелено и основание многочисленных гимназий, церковно-приходских школ, реальных училищ, семинарий, где преподавание велось исключительно на русском языке. Более того, путь в гимназию был не просто закрыт детям обычных служащих, а сопровождался и довольно суровым отбором. Необходимый для поступления объём знаний можно было получить, лишь прибегнув к дорогостоящим услугам репетитора, что само по себе было запредельным для большинства людей в условиях помещичье-крепостнического строя. Этот путь был испробован китайской династией Тан в IX–X вв., однако ввиду нехватки квалифицированных кадров сословные ограничения для получения образования были максимально упразднены. В российской же империи спустя 1000 лет после этих событий конъюнктурные интересы всецело вытесняли рациональное зерно в решении подобных вопросов.
Несмотря на прямой путь к забвению украинской культуры в Харькове, она наоборот начала возрождаться и зацвела буйным цветом. Именно на имперский период его истории приходится творчество таких известных литераторов, как П. Гулак-Артемовский, Г. Квитка-Основьяненко, а также М. Старицкий. В баснях П. Гулака-Артемовского изобличались самые что ни на есть гнусные проявления сущности самодержавия. Он продолжал путь своего известного предшественника и земляка Г. Сковороды, создавшего неповторимые образцы мировой философской культуры и литературы. Не менее эпохальное значение имели и повести Г. Квитки-Основьяненко, где в мельчайших подробностях описывался украинский быт и национальные традиции. Во многом благодаря его усилиям городская культура Харькова не поглотила его национальный колорит, как это зачастую происходило в других городах российской империи. Одним из направлений писательской деятельности М. Старицкого была драматургия, да притом новаторская: кроме описания «картин из жизни народной», он первым в мире отображал и реакцию зрительского зала на тот или иной эпизод. Его пьесы до сих пор ставятся на сценах лучших украинских театров и не только.
Столь бурное развитие украинской национальной культуры в Харькове не ограничилось лишь изданием произведений и пассивным созерцанием мер по русификации региона со стороны имперских властей. Особо активной была деятельность общин под названием «громады». Их представители занимались «хождениями в народ» с целью просвещения широких масс на тему культурно-исторического развития украинского народа. Это не входило в учебные программы в государственных заведений тех времён по понятным причинам, потому люди слушали просветителей с большим интересом. Пик деятельности громад пришёлся на 1880-е гг., когда, казалось бы, за целых 100 лет имперского правления должна была произойти полнейшая национальная ассимиляция украинцев. Самыми активными деятелями этого движения были историк Д. Антонович и видный деятель дальнейшего украинского национального движения С. Петлюра. Они же стояли у истоков созданной из числа представителей громад в 1900 г. Революционной украинской партии – первой украинской политической партии.
Период пребывания в составе российской империи, несомненно, оказал влияние на развитие культуры Харькова. Местная национальная общность смогла проявить высочайшую способность к мобилизации и сплотиться перед лицом риска быть перемолотыми имперской машиной. Как раз в годы строжайших запретов на использование «малороссийского наречия» в любых сферах жизни харьковский академик А. Потебня не просто нарушал эти запреты, а самым глубоким образом исследовал историю украинского языка, его происхождение и связь с национальной культурой. Собрав богатейший фольклорный материал, он одним из первых придал сомнению факт прямой преемственности Древней Руси и россии. Также учёный показал различия в происхождении русского и украинского языков, создав отдельный словарь древнерусского языка. Именем А. Потебни на сегодняшний день назван Институт языкознания Национальной академии наук Украины.
ВОТ ТАКОЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ «РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ» В ХАРЬКОВЕ. РОССИЯНЕ, ВЫ БЫ ХОТЬ «ВИКИПЕДИЮ» ИНОГДА ЧИТАЛИ…
«РУССКИЙ ГОРОД ХАРЬКОВ»: ОТВЕТ УКРАИНСКОГО ИСТОРИКА РОССИЙСКИМ ПРОПАГАНДИСТАМ
Ещё 15 лет назад блогер под таинственным ником hitch_hiker писал о Харькове: «Здесь чувствуется, что восточная Украина действительно больше тяготеет к России». Главным аргументом в пользу своей позиции он назвал тот факт, что большинство населения города разговаривает на русском языке. Эта логика ничуть не лучше той, согласно которой разговаривающий на французском житель американского штата Луизиана тяготеет к Франции, а не к США. Скудность аргумента может означать лишь то, что каких-либо иных доказательств в пользу российской принадлежности Харькова автор не смог найти. Да и, собственно, это касается не только его, но и всей властной верхушки современной россии.
Модератор группы ВКонтакте с красноречивым названием «Харьков – русский город!!!!» представил целую хронологию «притеснений» русского языка в регионе со стороны украинской власти. Он привёл перечень решений городского совета с попытками ввести использование русского языка во всех учреждениях наравне с украинским, а также факты отказов со стороны судов и прокуратуры в признании их законности. Однако автор (то ли сознательно, то ли по неосведомлённости в политических процессах) умалчивает о том, что большинство депутатского корпуса в Харьковском горсовете в то время принадлежало пророссийской «Партии регионов» и её сателлитам, имевшим поддержку на уровне правительства.
Как раз в то время путин стал активно распространять идеи о том, что большая часть территории Украины была якобы «подарена» россией. Частым явлениям стало проведение двусторонних «культурных мероприятий» и разработка секретных документов по расколу украинской территории. Также под видом совместных военных учений российские солдаты и офицеры тщательно изучали особенности местности в различных украинских регионах. В этой системе координат Харьков превращали в плацдарм для продвижения идей «русского мира» по всей Украине.
Ровно за 2 месяца до российского вторжения в Грузию, 11 июня 2008 г. было принято реакционное постановление Харьковского областного совета: «Считать Харьковщину территорией, на которую не распространяются никакие нормативно-правовые акты, направленные или непосредственно предусматривающие какие-либо действия и обязательства по обеспечению вступления в НАТО». Учитывая то, что из общего числа депутатов совета в 150 человек лишь 40 были представителями проукраинских партий, такое решение было вполне очевидно продиктовано кремлём, дабы заложить фундамент для «ползущей» децентрализации Украины с целью её быстрого захвата в случае успеха грузинской кампании. Лозунги о «демилитаризации» вполне сходны с современными. Учитывая, что в то время уровень выучки украинской армии существенно уступал современному, это было ничто иное как явные попытки создать повод для вторжения.
Ещё один не менее загадочный блогер flackelf решил переписать историю, отметив: «Милый и родной Харьков, исторически и практически – абсолютно русский город, не имеющий к украинскому бандеровскому сепаратизму ровно никакого отношения, насильно впихнутый большевиками во вновь образованную УССР в 1922 году». Судя по всему, автор этих строк плохо учился в школе. Если верить данным профиля, то это «киевлянин, пишущий из Петербурга». По программе украинской школы в 10 классе на уроках истории Украины он должен был знать о том, что 7 ноября 1917 года Украинская Центральная Рада приняла знаменитый Третий Универсал, по которому провозглашалось создание Украинской Народной Республики как независимого государства в составе 9 украинских губерний бывшей российской империи: Волынской, Екатеринославской, Киевской, Подольской, Полтавской, Таврической, Харьковской, Херсонской и Черниговской. Такие границы украинского государства были признаны на международном уровне. До прихода большевиков ни в одной из губерний не было протестов по поводу нахождения под контролем украинской власти или притеснений национальных прав какого-либо характера.
«Бандеровский сепаратизм» – также показатель низкого уровня знаний автора цитируемого поста. Степан Бандера, обвиняемый в столь страшном «грехе», проповедовал лишь идеи освобождения Украины из-под российско-советской оккупации. Украинский национализм, зарождавшийся в 1920-х–1930-х гг., существенно отличался по уровню радикализации методов работы от существовавших в российской империи национально-просветительских проукраинских организаций. В то время их представители ещё не в полной мере встали на путь именно политической борьбы за свои национальные права, поэтому и не представляли особого интереса для имперских властей. Однако та же Организация Украинских Националистов уже имела систему взаимосвязанных организационных элементов для реализации планов по освобождению всех украинских территорий из-под чужеземного владычества. Потому её сторонники находились под пристальным вниманием сотрудников советских органов госбезопасности, а само название «бандеровцы» обрело статус имени нарицательного для украинских патриотов. Да и вряд ли можно назвать «сепаратизмом» стремление выйти из-под оккупационной власти.
Роль Харькова в российском вторжении в Украину сравнима с местом Молдовы в экспансионистских планах российской империи в отношении балканских стран ещё в XIX в. Молдавское княжество использовалось для создания укреплённых разведывательных позиций с целью распространения российского влияния на другие страны. В Кишинёв из россии ввозились книги пропагандистского содержания, которые оттуда распространялись дальше по региону. Там же они переводились на местные языки верными служителями самодержавия. В молдавской столице под прикрытием религиозных братств создавались симпатизировавшие «русскому миру» союзы, активно занимавшиеся агитацией в балканских странах от имени Молдовы за присоединение к российской империи. Однако порочный круг был разорван, когда в Одессе после российско-турецкой войны 1875–1878 гг. начали создаваться общества в поддержку отдельных народов Балкан. Перед натиском правды пропаганда оказалась бессильной.
Потому и злит путинскую власть тот факт, что не удаётся сработать «по учебнику» в случае с Украиной. Отсюда и взялся миф про «русский город Харьков», распространяющийся в обществе как вирус.
ХАРЬКОВ – ЭТО УКРАИНА. ОСТАЛЬНОЕ – ЛОЖЬ!!!
СЛОБОЖАНЩИНА: КТО ЧЬИ ЗЕМЛИ ПРИСВОИЛ
НА САМОМ ДЕЛЕ?
Заявляя во всеуслышание о якобы «русском» городе Харькове, никто из россиян не вспоминает о том, в какой историко-этнографический регион он входит. Речь идёт о Слобожанщине, формировавшейся из казацких семей, которые находили здесь убежище от налогового гнёта Речи Посполитой. Эти земли значатся в исторических трудах как незаселённые на протяжении XIII–XVII вв. – от монголо-татарского нашествия на Русь до времени расширения казацкого движения далеко за пределы Запорожской Сечи. Однако именно в середине XVII в. Слобожанщина перешла из категории Дикого Поля – земель для хозяйственного пользования – в разряд территорий, на которых располагались боевые казацкие полки.
В 1640-х – 1650-х гг. в пределах Слобожанщины, или Слободской Украины, были созданы следующие 5 казацких полков: Сумской, Ахтырский, Харьковский, Изюмский и Острогожский. Территории двух последних частично находятся в пределах современных государственных границ российской федерации. Однако по состоянию на 1917 г. они входили в состав Черниговской, Харьковской и Екатеринославской губерний, подконтрольных Украинской Народной Республике. Именно в таких границах это государство было признано по Брест-Литовскому мирному договору от 3 марта 1918 г., на тексте которого стояли подписи и российской делегации.
При определении границ союзных республик в ходе юридического оформления создания советского союза в 1922–1924 гг. земли Изюмского и Острогожского полков оказались в составе российской республики. Единый историко-этнографический регион, в течение трёх столетий населяемый этническими украинцами, оказался искусственно разделённым. В 1920-х – 1930-х гг. советскими властями проведены несколько серий массовой замены местных украинцев переселёнными из других регионов россиянами. Такой шаг вписывался в общую тенденцию политики союзного руководства по постепенной ликвидации мест компактного проживания национальностей.
ВЕРНИТЕ УКРАИНСКУЮ СЛОБОЖАНЩИНУ И ЗАБУДЬТЕ О «РУССКОМ» ХАРЬКОВЕ!
«РУССКОСТЬ» КАК КАТЕГОРИЯ
КРЕМЛЁВСКОГО ЭКСПАНСИОНИЗМА
ВЗГЛЯД НА СОВРЕМЕННОСТЬ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ИСТОРИИ
Новостные ленты кремлёвской пропагандистской машины то и дело пестрят фразами о «русских» городах – Одессе, Харькове, Днепре, Херсоне. Да и в целом территория Украины представляется как «исконно русская», находящаяся в «неразрывных исторических связях» с «великой россией». Откуда же тогда у украинцев столь огромное желание отстаивать свою независимость перед лицом московских агрессоров, если, руководствуясь логикой последних, у нашего народа должно быть непреодолимое желание в «воссоединению» с россией?
В поисках всё новых и новых псевдооснований для включения как можно большего количества территорий в лоно «русского единства» верные служители «великодержавной» идеи изобрели весьма оригинальный термин «церковный национализм». Так, российский философ начала прошлого века М. Бердяев писал: «Российская история явила полностью исключительное зрелище – полнейшую национализацию Церкви Христовой, определяющей себя вселенской. Церковный национализм – характеристичное российское явление». Богобоязненность в российском варианте приравнена к верности «царю и отечеству», притом безоговорочной, а «христианские ценности» – основа поступков всякого из имперских подданных. Однако вопрос в том, как они могут быть интерпретированы.
В целом создание собственной церковной организации на уровне государства и её тесные связи с правящей верхушкой – явление в мировой истории не исключительное. Так, в 1162 г. английский король Генрих II издал «Кларендонскую ассизу», предусматривавшую создание англиканской церкви, отдельной от римско-католической. Это был чисто политический шаг, нацеленный на выход из-под влияния религии завоевателей: в 1066 г. состоялось «нормандское завоевание» Англии под эгидой французского герцога Вильгельма. Даже само по себе название «Великая Британия» производное от французской провинции Бретань. Средневековая папская власть римско-католической церкви вела борьбу со всеми местными монархами для восстановления под своим началом Западной Римской империи. В условиях феодализма подчинение страны Папе римскому влекло за собой далеко не только соблюдение религиозных канонов. Прежде всего, речь шла об исполнении соответствующих повинностей, что само по себе уже являлось признанием вассальной зависимости от римского престола. Существовавшие до 1066 г. независимые англосаксонские королевства придерживались кельтских религиозных культов, а христианство было для них совершенно чуждо.
Накануне английской буржуазной революции середины XVII в. позиции национальной церкви резко пошатнулись. Продажный король Карл I подобно своему отцу Якову I был католиком и всячески истреблял англиканских священников и прихожан. Как раз на этой почве англичане вынуждены были бежать в Северную Америку и создавать там свои первые поселения. В связи с этим представляет интерес документ 1621 г. под названием «Мейфлауэрская декларация». Это заявление «пилигримов» – беженцев по религиозным мотивам, прибывшим к американским берегам
на борту корабля под названием «Мейфлауэр», в переводе «майская роза». Они заявили, что всецело болеют за сохранение родного английского государства, однако не могут находиться на одной земле с попирателями национальных ценностей. Признавая действия законов Короны, пилигримы оставили за собой право издавать собственные распоряжения, которые будут считать необходимыми для обеспечения своей жизни в новых условиях.
Церковный вопрос приобрёл новое звучание в Англии в ходе так называемой «реставрации Стюартов» – возвращение свергнутой в результате революции монаршей династии к власти в 1661 г. В это время был принят «кодекс Кларендона», предусматривавший обязательную принадлежность чиновников любого ранга к англиканской церкви. Отдельно определялась необходимость очищения её обрядов от наслоений католицизма. Только так удалось обезопасить страну от неминуемого раскола на фоне диктатуры генерала О. Кромвеля 1649–1656 гг. Это была необходимая мера с целью исключения влияния римского престола на враждебно настроенных против центральной власти англичан. И мера, надо сказать, временная: в 1701 г. по Акту о престолонаследовании она была фактически отменена, потому как подобных рисков уже не оставалось.
В случае с английской историей соотношение национального фактора и религии можно определить как взаимодополняющее. Становление англичан как нации началось ещё в V в. до н. э., когда на этих территориях расселялись племена кельтов. Поэтому к XVII в. им уже было очень хорошо известно, что такое нация и национальная государственность. Для московитов же, чей город основан всего за 15 лет до провозглашения англиканской церкви, эти категории так и не наполнились истинным смыслом. Отлично усвоив главное правило Золотой Орды, для которой московские князья на протяжении целых полутора столетий собирали дань с близлежащих княжеств, гласившее о необходимости присваивать все лучшие достижения других народов или же, проще говоря – воровать, – россияне не гнушались воспользоваться этим и в сфере самого святого – религии. Провозглашённая самопроизвольно в 1448 г. московская митрополия до сих пор не признана канонической. Однако именно её представители стали инструментом в руках московских владык по распространению «русского мира» за пределы их владений.
В случае с Украиной как раз религия и стала одним из определяющих факторов для распространения идей «русского мира» среди нашего народа. Так, говоря о предпосылках заключения «мартовских статей» 1654 г., большинство исследователей описывают ситуацию, при которой Б. Хмельницкий в борьбе против Речи Посполитой потерял союзника в виде крымского хана и вынужден был искать нового. На роль последнего, согласно сложившейся в науке концепции, как относительно мощное государство в регионе подошло московское царство, с которым, собственно, и была достигнута договорённость о протекторате и предполагала якобы исключительно военный союз.
Вместе с тем, сейчас украинская наука уже владеет сведениями о том, что рубеж XVI–XVII вв. оказался временем активизации взаимодействия между православным духовенством Киева и Москвы, и эти процессы сыграли не последнюю роль в создании в 1632 г. Киевской митрополии во главе с П. Могилой. Первые факты визитов российских иерархов к московским коллегам приходятся ещё на 1583 г. и с тех пор, как и посольства в ответ, происходят не реже, чем три раза в десятилетие. В фондах отечественных библиотек и архивных учреждений сегодня хранятся первоисточники, где отражён ход таких акций (в частности, так называемые «челобитные», которые украинские епископы возили в Москву).
Формирование украинского этноса началось ещё задолго до процессов «великого расселения славян» в V в. н. э. Первые шаги по приобщению к христианскому миру правителями Древнерусского государства с центром в Киеве (не в москве и не в Новгороде или ещё где-либо) предпринимались лишь четырьмя столетиями позднее. Причиной этому было стремление приобщиться к общей системе международных отношений, которая после распада Римской империи формировалась вокруг Византии – восточного центра христианства. Однако даже после официального введения в 988 г. новой единой государственной религии подходы к организации управления и общественного строя оставались прежними: существование вече как органа общенародного представительства и ответственность перед ним князя за свои решения оставались незыблемыми со времён появления первых всходов славянской государственности на древнерусских землях в III–V вв. н. э. При этом, городища тех времён археологи находят в пределах полностью всей современной территории Украины.
А что же московиты? После падения Византийской империи в 1453 г. и провозглашения себя новым «центром мирового православия», они украли также и её государственные традиции, смешав их напополам с монгольскими и золотоордынскими. Подобно византийскому императору и действовавшему при нём синклиту в московском княжестве при князе (в дальнейшем – царе) была создана боярская дума, состоявшая из воевод и приказов (ведомств). Российские историки пытаются провести параллель с Древнерусским государством с центром в Киеве, где якобы тоже существовал подобный орган при князе из представителей высшего сословия. Однако, во-первых, там был боярский совет, а не дума, имевший реальное влияние на принятие князем решений (состоял преимущественно из представителей войска – дружинников). Во-вторых, как сказано выше, древнерусская традиция предусматривала и деятельность вече в качестве общенародного собрания для решения наиболее важных вопросов жизнедеятельности государства.
В московском княжестве, созданном фактически на основании ярлыка золотоордынского хана Тохтамыша в 1325 г., боярская дума была лишь бутафорией, прикрывавшей единоличную власть правителя. До середины же ХV в. у московитов не было даже и этого. О вече речи не шло вообще. После завоевания Новгорода в 1510 г. его ликвидировали и там. Слишком вольную трактовку обрёл византийский принцип, предполагавший соотношение монарха и его подданных как рабов и господина. На самом деле, это звучало лишь в смысле религиозном, однако московские владыки, присвоив среди прочего и его, стали трактовать эти слова слишком буквально. Воля царя была высшим законом, и её беспрекословное выполнение обеспечивалось не с помощью авторитета, а «благодаря» беспрецедентным карательным мерам.
Правитель, слабый как личность, всегда создаёт почву для стабильного существования своего режима путём внедрения диктаторских мер. Так, во времена Великой Французской революции конца XVIII в. как раз на время пребывания у власти флегматичного М. Робеспьера пришёлся наибольший разгул террора по всей стране. В россии же появление сильной личности как государственного лидера невозможно в принципе ввиду методичного искоренения у населения подобных качеств для беспрепятственного удержания в покорности в разные времена завоёванных народов. Поэтому «русскость» как таковая является лишь фикцией, а её внедрение в обществе всё ещё возможно исключительно с помощью самых изощрённых диктаторских методов.
РОССИЯНЕ, ОТ ВАС ТЩАТЕЛЬНО СКРЫВАЮТ ДАЖЕ ВАШЕГО РЕАЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА, ФАКТЫ ГЛУБОКОЙ ДРЕВНОСТИ. ЧТО И ГОВОРИТЬ О СОБЫТИЯХ СОВРЕМЕННОСТИ…
О ЧЁМ ЖЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ГОВОРИЛ СТЕПАН БАНДЕРА,
ИЛИ ОТ ЧЕГО ПЫТАЮТСЯ «СПАСАТЬ»
УКРАИНЦЕВ РОССИЙСКИЕ ВОЙСКА
В качестве одной из целей кровавой «специальной военной операции», проводимой путинскими войсками в Украине, определена «дебандеризация». По заверениям кремлёвских политиков, «бандеровщина» – это нечто, от чего украинцев нужно «спасать», да притом очень срочно. Дабы российские солдаты хотя бы сами понимали, за что они ежедневно обрывают жизни сотен мирных украинских граждан и отдают не меньше своих, обратимся к историческим истокам бандеровского движения.
Под названием «бандеровцы» в истории понимаются все сторонники взглядов на восстановление украинской национально-государственной независимости, высказываемых Степаном Андреевичем Бандерой – главой радикального крыла Организации Украинских Националистов. Она возникла в 1929 г. на фоне вероломной ликвидации большевистской россией молодого украинского государства, воссозданного после распада российской империи в 1917 г., и действовала на подконтрольных Польше этнических украинских территориях. Разделение организации на «бандеровцев» и «мельниковцев» состоялось в 1943 г., но на исторической ниве свою жизнеспособность доказали лишь первые. После оккупации в ходе Второй Мировой войны западноукраинских земель советским союзом органы госбезопасности начали непрестанную борьбу с «националистическим подпольем». К 1960-х гг. они в основном его подавили, но сформированная «бандеровцами» идеология национального сопротивления жива и по сей день.
Что же в этой идеологии такого «вредного» с точки зрения идеологов российского экспансионизма? Разберём некоторые высказывания из трудов самого С. Бандеры. Например, он писал: «Когда некое государство решается реализовать свою политику методами войны, то, естественно, оно выступает за то, чтобы эта война происходила не на его территории». Следует обратить внимание, что речь здесь идёт не об оборонительной, а о захватнической войне, ибо оборона – не цель государственной политики, а вынужденная необходимость. Это высказывание изобличает истинную суть кремлёвской стратегии, предполагающей ведение войны не только на чужой территории, но и «чужими руками» – путём подстрекательства местного населения к выступлениям против своей власти. Так, все российско-турецкие войны начинались в результате поддержки российскими войсками «восстаний» против османского владычества в балканских странах. Покорение народов на Кавказе и в Средней Азии осуществлялось за счёт создания внутренней нестабильности путём разжигания противоречий между местными кланами. Пророссийский король на польском престоле Станислав Август проводил такие реформы, которые сами по себе привели к упадку государства. Этот список можно ещё очень долго продолжать, но ясно одно: С. Бандера попал в главную болевую точку кремлёвских захватчиков.
Не вписывается в рамки «русского мира» и следующее высказывание: «Народ, на который напали, должен воевать, дабы не утратить то, на что покушается враг и что для него ценнее мира». Ярчайший пример – отказ от признания российского статуса Донбасса и Крыма со стороны современных украинских властей в обмен на заключение мирного договора. По иронии судьбы С. Бандера написал эти строки в 1958 г. – ровно через 20 лет после так называемого «Мюнхенского сговора», предполагавшего «умиротворение агрессора». Предполагалось, что передача чешской Судетской области под контроль гитлеровской Германии заставит её отказаться от претензий на дальнейший захват Европы. Как известно, это не сработало. Соответственно, сегодня украинцы прекрасно понимают, что в случае с путиным такой способ достижения мира также совершенно не эффективен. Его претензии по поводу обладания всей территорией Украины изложены в статье от 12 июля 2021 г. «Об историческом единстве русских и украинцев».
Уж совсем не по душе московскому режиму призывы С. Бандеры о том, что следует использовать разжигаемые агрессором локальные конфликты для подавления его самого. Прекрасно понимая, что кремлёвское войско состоит из насильно мобилизованных представителей некогда завоёванных народов, идеолог новейшей волны украинского национального движения утверждает, что воинов нужно призывать «не воевать за антинародные цели», а, напротив, использовать свой статус как возможность повернуть оружие против режима вековой диктатуры. Московиты делают всё возможное для того, чтобы все подконтрольные им народы забыли свою истинную историю и тот факт, что их происхождение никоим образом не связано с кремлёвской политикой. Все военачальники, способствовавшие на разных исторических этапах захвату тех или иных народов, позиционируются как «герои», которые, рискуя жизнями, продвигались в тяжелейших природных условиях. Естественно, развенчание этих мифом рушит основания московской экспансионистской идеологии, за счёт которой государство существует столетиями.
Главное обвинение, звучащее в адрес «бандеровцев», состоит в том, что они якобы были пособниками нацистов. На этот счёт С. Бандера говорил так: «… порабощённый народ может применить негативное основание – «враг моего врага – мой союзник», и вознести своё дело на один уровень с внешним конфликтом. Враг тогда должен разделить свою силу надвое, и это даёт выгоду обоим партнёрам». Заметим: ничего не сказано ни о поддержке методов работы нацистов, ни о том, что сторонники ОУН должны прибегать к ним в своей деятельности. Притом в истории случай такого сотрудничества не единственный. Ярчайший пример – создание в 1904 г. антигерманского союза Англией и Францией, воспринимавших друг друга как идеологические враги, но осознавших необходимость ситуационного сотрудничества. После заключения договора об «Антанте» («сердечном согласии») каждая из стран продолжала собственный внешнеполитический курс, соприкасаясь лишь в части противодействия возможным угрозам со стороны Германии. Точно так же и «бандеровцы» рассматривали советско-немецкое противостояние лишь в контексте возможности использовать его для восстановления украинской государственности. Потому и высказали поддержку противнику тех, кто некогда её ликвидировал. Иных скрытых причин для этого не было. Сегодня даже и это актуальность утратило ввиду изменения исторических условий.
РОССИЯНЕ, НАЦИСТСКИМ ИДЕЯМ В УКРАИНЕ ВЗЯТЬСЯ НЕОТКУДА. НЕ РАВНЯЙТЕ ВСЕХ ПО СЕБЕ! УБИРАЙТЕСЬ ИЗ ЭТОЙ СТРАНЫ!
УКРАИНСКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ И РОССИЙСКИЕ МИФЫ
ИСТОРИЧЕСКИЙ ЛИКБЕЗ
Кремлёвским неоимпериалистам любые проявления национального самосознания в странах, ранее входивших в состав российской империи или советского союза, становятся как кость в горле: это не что иное, как помехи на пути к воссозданию «великой державы». Декларируя, что «национальной идеей» россиян является достижения всеобщего мира за счёт ликвидации почвы для конфликтов на межнациональном уровне, московские власти тем самым признают себя прямыми последователями идеологии «борьбы за чистоту расы», которой придерживались немецкие нацисты. Однако если в гитлеровскую эпоху над этими вопросами работали серьёзнейшие научные учреждения, искавшие обоснования шовинистическим взглядам своих властей на устройство мира во взглядах мыслителей прежних времён, а также разрабатывавшие естественнонаучные методы «создания сверхчеловека», то в российских реалиях всё сводится лишь к жалким псевдонаучным попыткам перекручивания истории. Правда, попытки эти хоть и однотипны, однако многочисленны. В информационном противоборстве, как и на поле боя, по заимствованным золотоордынским традициям россияне пытаются брать верх лишь численностью, но не качеством применяемых методов и ресурсов.
Участвующие в «специальной военной операции по освобождению Донбасса», а проще говоря – во вторжении российской федерации в пределы суверенного и независимого Украинского Государства, российские войска до крайней степени деморализованы и демотивированы к продолжению участия в массовой беспорядочной резне мирного населения и бессмысленных разрушениях населённых пунктов. Дабы поднять их «боевой дух» и не дать отступить окончательно, командование решило действовать, что называется, «дёшево и сердито» – путём усиления идеологической пропагандистской работы в подразделениях. Одним из главных средств её осуществления ещё с советских времён остаётся распространение среди личного состава газеты «Красная звезда», которая именуется не просто каким-то печатным органом минобороны, а «газетой вооружённых сил российской федерации». Этим как бы подчёркивается её происхождение из глубин «рядового воинства», а не навязывание сверху. Подзаголовок «Мы храним тебя, россия!» на фоне ещё советских военных значков указывает на преемственность советских (читай – имперских) и современных традиций российской армии.
С началом военных действий в Украине выпуски «Красной звезды» стали выходить аккурат трижды в неделю, будучи насыщенным актуальной информацией о «подвигах» российских военных на полях сражений. Помимо этого, каждый номер обязательно содержит историческую рубрику, которая призвана раскрыть «правду» об украинских «неонацистах». Так, в последнем выпуске № 42 за 2022 год от 18 апреля помещена статья с громким названием «Украинский национализм: история вопроса». Однако после её прочтения совершенно не становится понятной природа возникновения этого явления, а также основания для столь великой ненависти к украинским националистам, разжигаемой путинским режимом. Это выборка не связанных между собой перекрученных исторических фактов, рассчитанных на читателя, который совершенно не обладает аналитическими способностями. В частности, не выдерживает никакой критики формулировка «освободительная операция красной армии по установлению контроля над восточными территориями Польши», коей обозначена оккупация советскими войсками Западной Украины в сентябре 1939 г. Не нужно быть великим историком, чтобы понимать, что освобождение не может иметь своей целью установление контроля. Иначе это получается просто смена оккупанта.
Трактуя украинский национализм исключительно в свете деятельности Организации Украинских Националистов под предводительством Степана Бандеры, минобороновские пропагандисты в каждом номере своей газеты размещают подобного рода публикации, бросающие тень на деятельность ОУН, дабы создать в сознании военнослужащих образ тех самых заклятых «бандеровцев», которых, по версии путинского руководства, в современной Украине пруд пруди. Логика таких статей в принципе однотипна, как и мифы, на которых они строятся: Бандера и его команда – «соратники» нацистов, использовали характерные для них методы и истребляли мирное население, а советские войска «героически» его от них «спасали». Дескать, сегодняшние украинские солдаты такие же, а молодёжь с патриотическими взглядами – потенциальные призывники и «угроза» для общества. В подобный бред может верить лишь тот, кто не знаком с реальной историей Украинского Народа и теми обстоятельствами, в которых создавалась и действовала ОУН. Увы, «благодаря» российской системе военного образования, в армии рф служат именно такие люди.
Понятие «национализм» возникает в середине XIX в., когда в крупных империях Европы начинаются процессы по воссозданию захваченными некогда народами собственной государственности. Такие государства получили название национальных, поскольку ядром их создания была та или иная конкретная нация, а противостояние с имперскими властями за право иметь собственное независимое государство, стало называться проявлением национализма. Стало быть, национализм – движение за формирование и укрепление национального государства. Не террор, не истребление одной нации другой, не вырезание женщин и детей, а борьба за национально-государственное самоопределение. Украина в это время находилась в составе российской и Австрийской империй, поэтому украинцам подобные идеи не были чужды, что находило выражение в деятельности множественных организаций – от национально-культурных до радикально-политических. Но первые идеи о том, что проживающий в Украине народ имеет собственную государственность с глубокими корнями и должен за неё бороться, были ещё в трактатах Древней Руси. Московиты к их созданию не имеют никакого отношения, а только присваивают себе чужое культурное наследие.
Организация Украинских Националистов, которую представлял Степан Бандера, возникла в эпоху, когда в первой половине ХХ в. происходило становление нового миропорядка. Дело в том, что в 1918 г. весь мир признал истинность высказанной президентом США В. Вильсоном в его знаменитых «14 пунктах» идеи о праве наций и народов на самоопределение, а также уважения к устанавливаемым между государствами границам. Это детище, добытое в ходе кровавых сражений Первой Мировой войны, оставило равнодушными лишь большевиков, опьянённых идеей возрождения былого величия российской империи. Сознание их лидеров находилось на уровне древневавилонского правителя Хаммурапи, который упивался своей властью настолько, что мог запросто загубить любой подвластный ему город, всего лишь перекрыв для него доступ к водным каналам. Аналогично, большевики оккупировали Украину, а чтобы соседствующие поляки не могли помешать им в полноценной реализации имперских амбиций, они в 1921 г. фактически «расплатились» с ними западноукраинскими территориями: отдали меньше, чтобы оставить больше, не спросив при этом воли украинцев. Именно на этой почве и зародилось националистическое движение, которое привело к созданию Организации Украинских Националистов в 1929 г.
Главный вопрос, будоражащий российскую публику, столь сильно накачанную пропагандой: как украинские националисты могли сотрудничать с нацистской Германией и почему украинцы после этого считают их героями? Для ответа на него обратимся к трудам Степана Бандеры: «Порабощённый народ может стремиться к внешней войне против своего поработителя по двум соображениям. Во-первых, когда собственная освободительная борьба его тесно сходна с программой войны (или даже входит в программу) внешних сообщников… Вторая возможность – та, где программа воюющей стороны не согласуется с целями освободительной борьбы и просто не имеет к ней никакого отношения, не поддерживает её, хотя и не отрицает». Речь идёт лишь о ситуативном сотрудничестве, о тактическом использовании противостояния (в данном случае – советско-германского) для ослабления страны (россии в лице советского союза), ранее оккупировавшей территорию Украины, с целью последующего воссоздания независимого государства. Ни о какой приверженности идеям «очищения расы» или установления «нового порядка» на оккупированных территориях речь не шла. Предполагалось исключительно временное союзничество.
Говоря об использовании ОУН внешнего конфликта (советско-германского противостояния во Второй Мировой войне 1939 – 1945 гг.) для достижения цели провозглашения украинской государственной независимости, Бандера отмечал: «…война чужого государства против поработителя может быть полезна для освободительной борьбы порабощённого народа, но только лишь в той мере, в которой создаёт подходящие обстоятельства, делает возможным или облегчает развёртывание национального движения, которое, кроме того, должно достигать своей цели собственными средствами и силами». Стало быть, украинские националисты никоим образом не рассматривали своего движения в контексте общей политики третьего рейха, не разделяли всех её идеалов. Для них было важно лишь то, что в случае поражения советских войск они оставят захваченные территории Западной Украины и тем самым откроют возможности для провозглашения на её территории независимого украинского государства.
Подобные поводы для обвинения ОУНовцев в намерении создать украинскую государственность на немецких штыках ничуть не лучше тех, которые звучали в адрес Гетмана Павла Скоропадского, провозгласившего Украинскую Державу в 1918 г. За четверть века большевики не смогли больше придумать новых аргументов, дабы оправдать собственную злобу в связи с существованием украинской государственности как отдельного явления и неспособности с ним каким-либо образом действенно бороться. Эта самая злоба выражалась и в репрессиях на оккупированных территориях. Так, митрополит Украинской греко-католической церкви Любомир Гузарь в своих воспоминаниях говорил о том, что немецкая оккупация его родного города Львова была ничто по сравнению с советской, принёсшей с собой самые изощрённые методы издевательств над местным населением. И они ещё говорили о том, что методы деятельности ОУН «слишком радикальны». Точно так же, как российская империя критиковала «нечеловеческие» условия в испанских и португальских колониях в Латинской Америке, в то же время сама истребляя целые нации. Вот уж что значит – преемственность.
РОССИЙСКИЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ, ПРИСЛУЖИВАНИЕ ВАШЕЙ ИМПЕРИИ ВРАНЬЯ И ПОЗОРА НЕ ИМЕЕТ СОВЕРШЕННО НИЧЕГО ОБЩЕГО С ИСПОЛНЕНИЕМ ВОИНСКОГО ДОЛГА. ОПОМНИТЕСЬ!
КТО ЖЕ ТАКИЕ «ГЕРОИ ОТЕЧЕСТВА» НА САМОМ ДЕЛЕ
РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Претендующая на «мировое величие» власть нуждается в создании особых «моральных авторитетов», глядя на которых, рядовые граждане по их примеру стремились бы «служить отечеству», беспрекословно выполняя все прихоти правящей группировки. В связи с этим самые верные прислужники возносятся в ранг «героев», а их образы используются для проведения среди населения разъяснительной работы. История доказывает, что если люди искренне готовы встать в защиту своей родины, то подобные меры не нужны совершенно. Однако не в случае с россией, все до единого народы которой в разное время завоёваны и лишены любых возможностей самостоятельного национально-государственного развития.
Существует в российской федерации памятная дата – день «героев отечества», которая согласно закону от 28 февраля 2007 г. ежегодно на самом высшем уровне отмечается 9 декабря. В пояснительной записке к проекту этого документа написано, что пополнение перечня «памятных дат россии» новым праздником призвано способствовать «формированию в обществе идеалов самоотверженного и бескорыстного служения». Ради кого или чего именно граждане должны всецело отдавать свою жизнь и здоровье, авторы закона не уточняют. Однако указывают они на то, что новый праздник призван поставить в один ряд «героев старой и новой россии» – российской империи и российской федерации, тем самым символизируя «возрождение» общественно-политических и культурных традиций.
Понятие «старый и новый порядок» было сформулировано во времена Великой Французской буржуазной революции в 1789 г. В этом случае под «старым порядком» совершенно логично понимался существовавший до революции политический строй абсолютной монархии, при котором дворяне были фактически в бесконтрольном состоянии, занимаясь исключительно эксплуатацией зависимого населения, а также обеспечением собственного благосостояния. «Новый порядок» представлял собой демократичный по тому времени строй, который установили французские революционеры, то есть реальные качественные изменения в жизни страны. Уходили в небытие личная зависимость «третьего сословия» от их господ и единоличная ничем не ограниченная власть правителя. Однако история знает и другое значение «нового порядка»: так нацисты во времена Второй Мировой войны называли устанавливаемый ими на захваченных территориях оккупационный режим, направленный на обеспечение «чистоты расы».
В случае с россией трудно заметить какие-то качественные изменения в государственной политике от российской империи к российской федерации. Основной задачей обоих государств является сохранение своей власти над завоёванными ранее народами и оккупация новых владений. В случае с рф может быть добавлен ещё реваншизм – стремление поквитаться с миром за «величайшую катастрофу ХХ века», коей считается разрушение российской империи. Эта линия явственно прослеживается во всех российских внешнеполитических документах и пропагандистских трудах историков ещё с первых лет после распада советского союза. Однако и это можно расценить в контексте наследования «старого порядка», вспомнив слова императора Александра I: «Где русский флаг единожды был поднят, там он более не должен быть опускаем».
Нацистское определение «нового порядка» вполне применимо к мерам, принимаемым российской федерацией для распространения «русского мира» за своими пределами. Это преподносится как «просвещение» всех стран, в которых внедряются такие идеи. Если же местное население оказывает им сопротивление, то, значит, оно недостаточно зрелое для их восприятия и тем самым создаёт «угрозу» для «освобождения» остального мира от пелены «неведения» о том, какие «радужные» перспективы может ему принести приобщение к российским идеалам. Пожалуй, пособничество кремлёвской клике в продвижении этой идеологии всеми возможными способами как раз является «служением», а особо отличившиеся при выполнении таких задач относятся к числу «героев отечества», на которых должны равняться все остальные и следовать их примеру.
Сама по себе дата 9 декабря была избрана для празднования «дня героев» не случайно. В российской империи, начиная с 1769 г., в этот день чествовали тех, кто из рук монарха получал орден Святого Георгия. Для этого предписывалось совершить «отличный воинский подвиг, венчаный полным успехом и доставивший полную пользу». Что же в качестве такового рассматривалось – разберём на конкретных примерах:
в 1770 г. на тот момент ещё генерал-майор Г. Потёмкин, «освобождая» из-под турецкого контроля Молдавское княжество (которым сам же и правил спустя 20 лет, производя там массовые «усмирения»), захватил города Ларге, Фокшаны и Кагуле, а также сжёг дотла город Цыбры, не посчитавшись с наличием там мирного населения вместе с турками. Захват чужих городов и сравнивание с землёй ещё одного просто ради самого процесса имперское руководство приняло как достаточные доказательства «геройства»;
в 1771 г. будущий генералиссимус А. Суворов содействовал польскому королю Станиславу Августу, любовнику Екатерины II, в подавлении мятежа шляхтичей против реформ, существенно ограничивавших их права. В ходе «специальной военной операции» был разбит отряд мятежников в составе около 5 тысяч человек. Оставшихся в живых российское правительство сослало в Сибирь. Фактическая интервенция, возглавленная Суворовым, была сочтена более чем «геройским» поступком;
в 1791 г. генерал-фельдмаршал М. Кутузов в ходе российско-турецкой войны взял штурмом и захватил крепость Измаил. Причиной конфликта было несогласие Османской империи с российской оккупацией Крымского Ханства. Стало быть, Кутузов не только «отстоял» владение захваченной «силою российского оружия» территорией, но и ещё чужих земель прихватил. Прекрасный «геройский» поступок, оказавшийся достойным ордена.
Для сравнения обратим внимание на «подвиги» некоторых лиц, удостоенных звания «герой российской федерации»:
в 1995 г. капитан милиции В. Адамишин, участвовавший в Чеченской войне на стороне российских оккупационных войск, был ликвидирован местными отрядами, отстаивавшими свободу и независимость исконно своей территории, не имеющей ничего общего с россией;
в 2017 г. генерал-лейтенант В. Асапов, возглавлявший так называемый «1-й Армейский корпус» в террористической организации «ДНР», участвуя на стороне российской федерации в «специальной операции» на территории Сирии, «отличился» при бомбардировках города Дайр-эз-Заур;
в 2022 г. капитан А. Панкратов, командовавший зенитным ракетным дивизионом, на территории Донецкой области, являющейся неотъемлемой частью суверенной и независимой Украины, сбивал украинские самолёты в ходе «специальной военной операции по освобождению Донбасса».
Обзор самых ярких проявлений «героизма» в «старой и новой россии» свидетельствует о том, что высшей правительственной награды фактически удостоены убийцы, разбойники и просто военные преступники. Упиваясь собственной жестокостью, они готовы были делать всё, лишь бы только ублажить прихоти высокого руководства. В этом преемственность уж точно прослеживается. Самое страшное, что она культивируется и в поколениях молодых россиян, которыми пополняются ряды силовых ведомств. История свидетельствует о том, что такие «герои» рано или поздно погибали от рук тех, за счёт кого свой статус и заработали. Поэтому такая государственная политика – путь в никуда, причём по кратчайшему расстоянию.
Более того, любой из названных «героев» мог пользоваться почётом и уважением среди своих подчинённых только тогда, когда он ещё был на коне. После отставки ни Кутузов, ни Суворов больше не были для солдат «отцами родными». Да и при царском дворе о них помнили, лишь покуда они могли приносить реальную пользу в осуществлении экспансии. Точно так же и «герои» российской федерации интересны командованию исключительно как инструменты решения соответствующих ситуационных задач, иначе бы оно не допускало гибели около двух третей от их общего числа. Дальновидность отсутствует на всех уровнях управления. Как в былые имперские времена, для власть имущих люди – мусор…
РОССИЯНЕ, НЕУЖЕЛИ ВЫ ВИДИТЕ СВОЁ МЕСТО ЛИШЬ НА СВАЛКЕ…
РОССИЙСКИЕ ВООРУЖЁННЫЕ СИЛЫ – АРМИЯ РАБОВ
«Этот народ находит больше удовлетворения в рабстве, чем в свободе», – писал посетивший московское царство в первой четверти XVI в. немецкий посол С. Герберштейн. Он подчёркивал, что воля правителя для московитов – высший закон, не поддающийся сомнению. Это проявлялось, в том числе, и в военной сфере: даже если царь – никудышный стратег, ни один командир не вправе его ослушаться. Накачанные медовухой бояре по первому зову своего господина на «ура» вскакивали на лошадей и мчались выполнять его даже самую бессмысленную прихоть. Многочисленные потери войска были частым явлением ввиду безголовости как царя, так и командиров, но перед народом никто не отчитывался, куда же подевалась чуть ли не половина армии после «успешной» битвы.
Скрыть подобные вещи в условиях начала XVI в. для царских чиновников не составляло совершенно никакого труда. Читать и писать не умели не то что крестьяне, а далеко не все бояре: первым книгопечатником был украинец Иван Фёдоров, приступивший к своему ремеслу только лишь в середине столетия. Стало быть, и прочитать-то было негде, даже при умении это делать. В качестве источника информации о зарубежных событиях существовала еще дипломатическая переписка, но это, естественно, для избранных. Поэтому вполне естественно, что народ о реальном положении дел в государстве, а уж тем более о внешней политике, не мог знать и не знал ровным счётом ничего.
Современные россияне имеют доступ к Интернету (во всяком случае, пока ещё), общаются с родственниками и знакомыми, проживающими за рубежом, а многие работают в международных компаниях. Как же в таких условиях власть успешно скрывает от народа правду о своих «подвигах» во время вторжения в Украину? Почему люди не знают, чем на самом деле занимаются их солдаты в «братской республике»? Ладно ещё гражданское население, а ведь в армии – та же ситуация: большинство солдат и офицеров действительно верят в то, что их сослуживцы «освобождают» украинцев от «нацистов» и одерживают «героические победы» одна за одной. Дело в том, что они уж очень буквально понимают уставную фразу о том, что приказы не обсуждаются. В их понятии любая информация, исходящая от высшего руководства государства, в том числе военного, не должна быть подвергаема сомнению априори. А как же пресловутая «армейская смекалка», о которой столь много было написано в советской пропагандистской литературе?..
Выходит, что российская армия – это сборище рабов, слепо следующих указаниям своего командира. Однако это отнюдь не типичный случай для мировой истории. Так, вплоть до XIX в. редко какой правитель допускал к участию в своём войске представителей непривилегированных сословий. Это отнюдь не от большой заботы о своём народе, а ввиду того, что, скажем, любой вчерашний крестьянин, получив в руки оружие, вряд ли захочет упустить возможность поквитаться со своими хозяевами или даже поднять восстание. И такие случаи были. Например, около 1206 г. в Индии власть захватила созданная арабами армия рабов-гулемов, в итоге ликвидировавшая своих хозяев, основавшая монаршую династию и правившая до 1526 г. – того самого времени, когда московиты боялись сказать хоть слово поперёк своему монарху. В 1789 г. бывший раб Туссен Лувертюр, самостоятельно освоивший грамоту, возглавил победную борьбу за независимость на острове Гаити, тем самым положив начало антиколониальным войнам в Латинской Америке.
Выходит, даже рабы из российских военных какие-то «неправильные». Раб так или иначе всегда стремится к независимости, используя доступные возможности для борьбы против произвола своего хозяина. Однако это лишь тот раб, который изначально родился свободным. Даже кастовое деление в Древней Индии не предусматривало наследственного рабства и допускало возможности перехода в высшие касты из низших. Стало быть, российским солдатам неведомо, что такое свобода. Ещё со школы будущие «защитники отечества» усваивают формулу: российская армия, будучи по своей природе народной, делает всё, чтобы утвердить «величие» россии на мировой арене. То же самое, уже будучи на службе, они читают в каждом номере «Красной звезды», пестрящей снимками бравых солдат в объятиях восторженного народа. Везде российские военные изображены на фоне цветущих городов и сёл, ни одного разрушенного здания или разорвавшегося снаряда. Как такое возможно на войне, пусть даже самой краткосрочной? Видать, квалификация воспринимающих такой контент «защитников» стремится к нулю.
Находясь в расположении воинских частей, солдаты и офицеры видят, что их коллеги отправляются в какие-то поистине райские условия, где всего лишь фотографируются на фоне военной техники в живописнейших городах и сёлах и сидят на концертах. Видать, действительно они приносят в Украину тот самый «мир», о котором говорит правительство, «освобождая» её от «нацистов» и «бандеровцев», а также уничтожая до основания американские «биолаборатории». При этом редко у кого закрадывается сомнение, почему же тогда домой прибывают далеко не все «спасатели», если всё так радужно и триумфально, как об этом пишут. Задавать такие вопросы командованию – прокладывать себе прямой путь в дисбат или и того хуже. Потому и молчит большинство военных, продолжая холить и лелеять в своём сознании образ российской армии как всемирного «мессии».
Как показывает мировая история, рабы в роли солдат очень опасны: по приказу господина они без раздумий направят оружие в сторону своего народа, за который ещё вчера только воевали против неприятеля. Понимая, что хозяин оценивает их в деле и дарует жизнь только в случае безграничной верности ему, воины-рабы способны на любые проявления жестокости для исполнения поставленных задач. Они лучше пойдут на заведомо провальную операцию и погибнут на поле боя, нежели будут долго и мучительно умирать от рук верноподданных своего властелина. За их «героизмом» стоит всего лишь банальная жажда показать свою нужность перед хозяином. То, что они добудут в бою – их заработок, ибо какой правитель лишний раз потратится на содержание своих рабов: живы – и на том пусть спасибо скажут. Чувствуя свою власть над пленными, они вымещают на них всю злобу, накопленную за время нахождения во власти господина. Не зря ведь говорят: «Самый жестокий хозяин – это освободившийся раб».
Таковы реалии «второй армии мира», которые для других государств перестали быть актуальными ещё в древнейшую эпоху. Уникальность просто зашкаливает, что и говорить…
РОССИЙСКИЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ, УЧИТЕ ИСТОРИЮ И НЕ ПОЗОРЬТЕСЬ! ВЫ УЖЕ И ТАК ПО УШИ В КРОВИ И ГРЯЗИ ИЗ-ЗА ВОЙНЫ В УКРАИНЕ, ДО КОНЦА ЖИЗНИ НИКАК НЕ ОТМОЕТЕСЬ!
ДРУЗЬЯ И РОДСТВЕННИКИ РОССИЙСКИХ ВОЕННЫХ!
Хотя, пожалуй, более правильно было бы назвать их вашими снабженцами, поскольку то, чем они занимаются в ходе «спецоперации» в Украине, не имеет совершенно ничего общего с исполнением воинского долга. Они поехали жестоко убивать ни в чём неповинных мирных граждан свободной, суверенной и независимой Украины, которые никогда ни им, ни вам совершенно ничего плохого не сделали и не сделают. По Одессе, куда все вы любили ездить отдыхать на море и наслаждаться местным колоритом, они теперь безжалостно палят ракетами, уничтожая инфраструктуру и, что самое страшное, убивая младенцев и их матерей. Харьков, в котором живут родственники многих из вас, почти на треть разрушен, и это ещё не предел. Почти полностью сравнен с лицом земли Мариуполь, который, если уж на то пошло, некогда очень любила посещать российская императрица Мария Фёдоровна. Зверски убиты местные жители и животные в пригородах Киева – Буче, Ворзеле, Гостомеле, Ирпене…
Даже при существующем в вашем недогосударстве информационном вакууме вы не можете об этом всём не знать совершенно ничего. Тем не менее, разговаривая по телефону со своими «защитниками», вы совершенно не высказываете им своего ужаса по этому поводу. Напротив, вы то и дело уточняете, а нет ли у них возможности привезти домой на халяву айфон последней модели, микроволновку или холодильник. Некоторые тащат даже унитазы, будто никогда их не видели и не использовали дома. Вас совсем не смущает, что понравившиеся вам серьги или цепочка были сняты со зверски замученной вашим «воином» женщины, вы всё равно будете с удовольствием красоваться ими перед подругами.
Будьте готовы к тому, что вас скоро станет преследовать по ночам плач замученного младенца и его матери, которые зверски замучены для отнятия у них столь щедрых «даров». Вы станете видеть призраки убитых стариков, ни кого не трогавших и ехавших на велосипедах, которые теперь стоят у вас дома. К вам будут приходить во сне родные и близкие тех, у кого ваш муж, брат или сын отобрал бытовую технику, лишив их жизни. Вы больше не уснёте спокойно, не услышав проклятий от тех, из чьего дома к вам приехала почему-то окровавленная мебель.
БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ ВМЕСТЕ СО СВОИМИ «ЗАЩИТНИЧКАМИ»!
ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ!
Правительству вольнолюбивого Украинского Народа уже не терпится сообщить своим гражданам радостную весть о том, что страна освобождена от рашистских войск. Все они взволнованы судьбой своей Родины и при этом преисполнены решимости на борьбу против каждого, кто только посмеет посягнуть на их Богом данную свободу жить и развиваться на своей земле. Вам это известно как никому другому: каждый день на полях сражений вы неоднократно получаете убедительные напоминания об этом. Вы также знаете, что многие украинские воины поклялись убить каждого, кто только позволит себе покуситься на суверенитет и независимость их благословенной родной Матери-Украины.
Часть храбрых украинцев встаёт на защиту государственной границы, другие воюют в окопах и сооружают полевые укрепления, а кто-то борется с распространяемой кремлёвскими пропагандистами дезинформацией. Все те регионы, в которых не происходят активные боевые действия, предоставляют всяческую помощь своим собратьям на передовой, не прекращая это делать ни днём, ни ночью. Вся Украина превратилась в единый фронт – фронт борьбы за свободу, независимость и демократические ценности. Абсолютно каждый населённый пункт, принимающий участие в пресечении агрессии со стороны кремля, достоин звания города-героя.
В такие минуты все высшие органы украинской власти превращаются в настоящий военный комитет. Они призывают весь мир понять, что никакие территориальные или иные невыгодные для Украины уступки невозможны ни под каким предлогом. Скоро прозвучит набат, оповещающий о начале крушения системы российского империализма. Покуда длится эта позорная кровопролитная война на украинской земле, этот час неминуем. Украинцы не собираются складывать оружие, они принимают вызов путина и готовы до конца стоять за право быть хозяевами на своей земле. Осознайте же это, ещё раз и ещё раз! Не соглашайтесь отправляться на войну в Украине. Запомните: только таким образом вы можете спасти и свою жизнь, и свою страну!
УЧАЩИЕСЯ РОССИЙСКИХ ШКОЛ!
В современном мире быть образованным – уже не привилегия, а долг каждого уважающего себя человека. В век информационных технологий и неумолимого всеобщего прогресса человечества без прочных знаний в самых разных сферах довольно трудно сориентироваться в происходящем. Умения читать, писать и считать уже совсем недостаточно: нужна глубочайшая осведомлённость по многим вопросам из технических и гуманитарных наук. Зная это и желая вам исключительно добра, ваши родители в своё время взяли вас за руку и отвели в школу, дабы вы обрели багаж знаний, который необходим каждому члену современного социума.
Вместе с тем, задача школьного образования состоит не только в том, чтобы вы усвоили определённый набор фактов, но и научились мыслить, самостоятельно критически оценивать всё происходящее вокруг вас. Но как раз этому и пытается воспрепятствовать сегодня российское правительство, развязавшее жестокую захватническую войну против Украины. Ему нужно, чтобы вы не анализировали эти события, не делали собственных выводов о них, а только лишь воспроизводили выгодную для чиновников официальную оценку «специальной военной операции». Именно с этой целью и введены в ваше расписание уроки под названием «Разговоры о важном».
Вам, конечно же, трудно поверить в то, что учителя, которых вы горячо любите и уважаете, могут заставлять вас делать что-то плохое и недостойное. Но посудите сами, как могут считаться «воинским подвигом» жесточайшие убийства ни в чём не повинных женщин и детей? Какую «угрозу» для вас и ваших семей представляла миролюбивая страна Украина, никогда и ни на кого не нападавшая и не собиравшаяся это делать? Каким таким чудным образом «освобождением» является стирание с лица земли городов и сёл, а также бесчеловечное отношение к животным и разворовывание имущества мирных граждан? Вы же прекрасно знаете, что убивать, насиловать и грабить – однозначно плохо, всегда и везде, оправдать такие действия нельзя никак.
БУДЬТЕ ЖЕ СОЗНАТЕЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ,
А НЕ ЖАЛКИМИ ПУТИНСКИМИ ХОЛУЯМИ!
РОССИЙСКИЕ УЧИТЕЛЯ!
Ваша профессия имеет огромнейшее значение для общества. Учитель всегда считался самым высокообразованным и высокоморальным человеком, «сеющим разумное, доброе, вечное» и являющимся безоговорочно высшим после родителей моральным авторитетом для своих воспитанников. Именно к учителю всегда идут не только с вопросами по преподаваемой учебной дисциплине, но и за советом по самым трудным жизненным ситуациям. Этот человек, открывая для учащихся новые грани огромной страны знаний, также готовит их к сознательной самостоятельной жизни, участвуя в формировании достойнейших представителей рода человеческого. Самыми дорогими для каждого до конца жизни являются воспоминания о его учителях.
Но что запомнят и о чём расскажут потом своим детям и внукам ученики современных российских школ? Пожалуй, в первую очередь, о том, что во время уроков под звучным названием «Разговоры о важном» любимый учитель рассказывал им о том, что в XXI в. считается совершенно нормальным, когда одна страна истребляет другую самыми варварскими методами. О том, что для нормальной жизни каждого россиянина просто необходимо уничтожить украинцев как нацию, зверски убить всех местных женщин и детей, после чего всё их имущество разграбить и увезти с собой. Наконец, о том, что армия рф, стирая с лица земли мирные города и сёла, «спасала» Украину от каких-то мифических «нацистов».
Задумывались ли вы о том, уважаемые педагоги, что после таких ваших наставлений вырастет не одно поколение отъявленных убийц, насильников и грабителей, продолжающих «славное дело» нынешних путинских вояк? Пока вы боитесь потерять работу за отказ от выполнения поставленных задач по идеологической обработке учащихся, общество рискует навсегда получить страну жесточайших головорезов, готовых по первому зову уничтожать всех и вся на своём пути. Виноваты в этом будете именно вы. И с большой долей вероятности сами же вы и станете жертвами воспитанных вами преступников.
ОДУМАЙТЕСЬ, ПОКА ЕЩЁ НЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО!
Уважаемые граждане стран ОДКБ!
Мы, украинцы, безмерно благодарны вам и вашим правительствам за решительный отказ от участия в преступной военной авантюре российской федерации относительно нашей страны. Полагаясь на ваше благоразумие, мы глубоко убеждены, что столь мудрое решение принималось вами осознанно и подтвердится последующими действиями. В этот переломный момент нашей истории нам очень важно не только слышать слова поддержки со стороны тех, кто осуждает действия путинского режима, но и видеть реальные шаги по остановке этого всеразрушающего монстра. Вы, можно сказать, оставили его без «горючего», на которое он так рассчитывал.
Вы все так или иначе в разные периоды ощутили на себе «крепкие братские объятия» российских захватчиков. Неоднократные истребления горцев, захваты источников полезных ископаемых, целенаправленные изменения национального состава, использование территорий как плацдарма для реализации своих стратегических целей – это лишь неполный перечень фактов, имевших место в «общей истории» ваших стран и россии. Видимо, вы в большинстве хорошо усвоили эти весьма горькие уроки и извлекли из них правильные выводы.
В знак величайшей благодарности за оказанную поддержку хотим с вами поделиться некоторыми поучительными фактами из истории нашего государства, которые помогли бы вам предотвратить возможные риски для своей независимости. Речь идёт о заключённом в 1654 г. соглашении между украинским гетманом Б. Хмельницким и московским царём Алексеем Михайловичем о «военном союзе», который московиты тут же использовали как повод для оккупации нашей страны. Также накануне образования союза сср в 1920 г. большевики навязали Украине так называемый договор «о хозяйственно-политическом союзе», реально предусматривавший сужение государственного суверенитета за счёт прямого подчинения некоторых местных органов власти в сфере экономики московским. Это всё к тому, что для россии означают договора и как она может их использовать. Задумайтесь.
Российские историки!
Во все времена задачей исторической науки неизменно являлось донести до народа всю правду о его прошлом. Исторические примеры вдохновляли, поучали, перевоспитывали. Забвение национальной истории неминуемо вело к постепенному упадку народа. Роль историка всегда была одной из самых почётных в обществе. Это не только знаток старины, но и прекрасный предсказатель, который на основе анализа прошлого способен построить прогноз на будущее, предостеречь от ошибок. Писать историю – означает создавать биографию народа.
Чем же занимаетесь вы? По заказу кровавого кремлёвского карлика вы перевернули с ног на голову прошлое не только своей, но и многих других стран. С вашей лёгкой руки частью российской истории, словно по мановению волшебного жезла, стало прошлое всех ранее захваченных московией народов. Кровавые завоеватели в лице российских монархов и военачальников у вас все сплошь «герои». Любые территории, на которые кремлёвской шайке только заблагорассудится заявить претензии, становятся вмиг «исконно русскими». Пренебрежение россией мировым порядком на всех этапах истории – её «особый путь».
Помимо всего прочего, из-под вашего пера выходят программы для учащихся средних и высших учебных заведений, нацеленные на то, чтобы молодое поколение изучало историю исключительно в выгодном для власти ключе. Вы полностью дискредитировали себя как специалисты, как учёные, как обладатели высоких научных степеней и званий. Вы превратились в самых настоящих прислужников режима, готовых повернуть события вспять так, как только захочется вашему хозяину. Из историков вы превратились в жалких писак-пропагандистов, профессионально обрабатывающих сознание граждан в условиях информационного вакуума. Вы загубили науку в своей стране на корню.
Позор российским историкам!
Военнослужащие Южного Военного округа!
Путинское руководство вовлекло вас в кровавую войну на территории Украины – вашей исторической родины. Ставя перед собой цель ликвидации украинской государственности как самостоятельного явления, кровавый карлик и его свита подло играют на псевдопатриотических чувствах своих граждан. Ещё более подло – отправлять на верную смерть людей, которых с Украиной связывает гораздо больше, чем с россией. Каждого из вас толкают на тяжелейший моральный выбор между исполнением так называемого «долга перед отечеством» и соблюдением исторической справедливости.
Кубань – издревле украинская территория. Ещё со времён Древней Руси она подчинялась непосредственно Киеву, будучи в составе известного Тмутараканского княжества. Москвы как города и уж тем более как центра государства на то время и в помине не было. Вплоть до 1471 г. кубанские земли были под контролем киевских властей, а после стали частью Дикого Поля, подконтрольного запорожским казакам. С конца XVIII в. в условиях ликвидации Запорожской Сечи казачество осело именно на Кубани как своей исконной территории. После распада российской империи в 1917 г. она была подконтрольна Кубанской Краевой Раде как центральному органу Кубанской Республики, признанной на международном уровне. И только в 1925 г. уже во времена советского союза большевики включили её в состав российской республики, после чего коренным образом изменили национальный состав в сторону тотальной русификации.
Солдаты и офицеры, у вас нет никаких моральных обязательств перед московской властью для того, чтобы гибнуть за её преступные интересы на поле боя. Подобные действия не имеют совершенно ничего общего с такими категориями, как воинская доблесть и честь. Замарав руки кровью по локоть, вы тем самым поставите несмываемое клеймо позора на себя и свои семьи. Подумайте, что вам дороже: сохранить человеческий облик и доброе имя для своих родных или выслужиться перед командованием, следуя его дешёвым идеям и верности кремлёвской шайке.
Матери российских военнослужащих!
Сегодня ваши сыновья, воюющие в Украине, демонстрируют всему миру примеры небывалых зверств и потери человеческого облика. На ваших семьях уже стоит несмываемое клеймо позора. Вы всю жизнь воспитывали кровавых убийц, насильников, террористов и просто нелюдей. Вы радуетесь привезённым домой бесплатным стиральным машинкам и одежде, не ведая о том, какой страшной ценой они добыты. Где-то за них лишилась жизни точно такая же мать, как и вы. И произошло это от рук вашего сына или по его приказу. Более того, в Мариуполе ваши чада организовывают настоящее гетто для всё ещё живых за почти 2 месяца блокады горожан, а в Херсоне – чувствуют себя хозяевами жизни и вершителями истории, готовя под дулами автоматов «референдум» за присоединение к россии. Вот каких «защитников отечества» вы на самом деле воспитали.
Для каждой из вас собственный сын, несомненно, лучше других. Но как может быть лучшим отъявленный преступник, для которого человеческая жизнь не стоит ровным счётом ничего? Ваши дети уже давно лишились того самого чувства собственного достоинства, которое вы им с таким трепетом годами прививали. Они утратили человеческий облик и запятнали позором честь военнослужащего, опозорили вас и ваших родных. В Древней Спарте любая мать считала недостойным иметь сына, продемонстрировавшего подобное поведение в боевых условиях, и могла даже лично убить его за это. Если в VIII веке до нашей эры у спартанцев уже было понимание недостойности подобных поступков, то почему же его нету у вас в ХХI веке?
У вас есть ещё небольшой шанс прекратить вакханалию, которой ваши сыновья сейчас занимаются в Украине. Только вы можете убедить их в том, чтобы сиюминутно остановить подобные действия. Если вы действительно родные люди, то вы должны быть способны хоть как-то влиять на поведение своих детей. Коль уж не сумели воспитать, то хоть свой позор уменьшить постарайтесь. Иначе, как матери белорусских смертников, будете до конца дней своих жить в предчувствии возмездия. Задумайтесь, пока не поздно…
НЕВЫУЧЕННЫЕ УРОКИ СОВЕТСКОЙ МОБИЛИЗАЦИИ
ОЧЕРЕДНАЯ ПУТИНСКАЯ АВАНТЮРА
Весь мир повергли в ужас заявления российских властей о намерении мобилизовать население с оккупированных территорий для пополнения боевых потерь своих войск. Мало того, что эти действия – серьёзное военное преступление, так они ещё и свидетельствуют о том, насколько далеко ещё застряла в своём развитии россия. История доказывает, что путин не первый, кто пошёл на столь гнусный шаг. Кто же прибегал к подобной практике ранее и к каким последствиям это приводило?
Самая очевидная параллель – янычары в армии Османской империи. Из военнопленных состояло целое подразделение регулярных войск. Но, даже не углубляясь в столь далёкие времена, можно также найти подобные примеры. Так, в советском союзе во времена Второй Мировой войны существовало такое явление, как полевые военкоматы. После того, как с той или иной территории уходили немецкие войска, местные жители считались коллаборантами автоматически. Потому сразу после «освобождения» в село или в город заходил взвод солдат и несколько офицеров, разыскивали всех мужчин и, без каких-либо предварительных проверок, ставили рядом с собой в строй. Не спрашивали даже о возрасте, но в отдельные времена даже на официальном уровне была закреплена возможность мобилизовать 11-летних мальчишек. Считалось, что подобный подход к мобилизации позволял всем бывшим «пособникам гитлера» смыть свою вину кровью.
Именно за счёт мобилизованных таким путём покрывались реальные боевые потери советской армии. Так, зарубежные историки, комментируя военные операции «великой отечественной», зачастую пишут о том, что тех военачальников, которые получали правительственные ордена, надлежало придать военному трибуналу за те многочисленные смерти солдат, которые случились из-за их бездарного командования. Дело в том, что «штрафники» официально не состояли ни на каком учёте, и формально ни один командир не нёс за них ответственность. Если же погибали кадровые военнослужащие, то это неизбежно становилось предметом служебного расследования и могло повлечь за собой самые суровые последствия для виновных. Потому и было очень удобно прикрыться «пушечным мясом».
Особого смысла в том, чтобы «штрафники» имели реальные боевые навыки, не было, потому что основное их предназначение было в том, чтобы прикрывать тылы регулярных войск. Именно из-за этого никаких проверок на предмет пригодности к несению воинской службы они не проходили. Они шли на верную смерть. Это была отложенная во времени смертная казнь, подобно изгнанию из общины в Древнем Мире. Штрафбатам зачастую не давали никакого вооружения, они должны были сами его добывать в бою. Считалось, что если такой бедолага смог выжить в ходе войны, то он смыл с себя клеймо «врага народа». Прослеживается явная аналогия с судебным процессом в Средние века: если связанный обвиняемый, брошенный в воду, не утонул, то он считался невиновным. Исходя из этого, можно судить об уровне развития сознания советских военных руководителей.
Причиной многочисленных потерь личного состава в красной армии, особенно на начальном этапе войны, стал недостаток квалифицированных командных кадров. Всё дело в том, что многие из опытных командиров пали жертвами сталинского «великого террора» 1937–1938 гг. Потому оставшимся горе-воякам нужно было каким-то образом спасать себя от неминуемого расстрела за бездарное командование. Отказаться от участия в военных действиях было куда опаснее, нежели продемонстрировать свою вопиющую некомпетентность. Потому на помощь пришёл «отличный» способ путём сокрытия реальных потерь в личном составе за счёт «неучтёнки». Именно в связи с этим появилась традиция ставить памятники «безымянному солдату»: зачастую имён погибших реально не знали.
Путинское руководство в данный момент оказалось примерно в той же ситуации, что и их советские предшественники. Так, вождь приступил к массовой зачистке высшего военного руководства россии, чьи решения привели не только к весьма многочисленным потерям в личном составе и вооружении в ходе «специальной военной операции» в Украине, но и к тому, что почти за 2 месяца военных действий ни одна из её стратегических целей всё ещё реально не достигнута. Поэтому вновь назначенные командиры, дабы сохранить свои погоны и жизни, должны предоставить своему вождю хоть сколько-нибудь значимые «победы». Внутри самой россии все планы по мобилизации фактически провалены, люди уклоняются от призыва и открыто отказываются участвовать в войне против Украины. В действующих частях российской армии число отказников также неуклонно возрастает несмотря на все запугивания со стороны командиров и пропаганду.
Видя решительный отпор со стороны Вооружённых Сил Украины, российские командиры реально понимают, что потери личного состава будут только увеличиваться со временем, да притом ещё в более быстром темпе. Но отказаться от проведения «операции» они не могут. Потому им нужны те, кого они могут безо всякой ответственности бросить на верную смерть. Для такой роли как нельзя лучше подходят те самые «бандеровцы», которых и так пришлось бы «денацифицировать». А так – два зайца одним выстрелом: и потери своей армии уменьшаются, и сами же украинцы ликвидируют своих «нацистов». Дабы ввести в заблуждение украинских воинов, принудительно мобилизованным планируется одевать белые повязки на руки и на ноги, как и российским солдатам. Отличить будет очень трудно, особенно в условиях боя. Как и в советские времена, добровольному уходу «штрафников» с поля боя будет препятствовать заградотряд – на сей раз из кадыровцев.
Унаследовав от российских правителей прежних эпох стремление к истреблению украинцев как нации, путин решил себя увековечить и идёт на крайние меры по достижению этой цели. Не сумев справиться с Украиной своими силами, он решил стравить украинцев между собой, чтобы они сами уничтожали друг друга. Да только он забыл главное: казак с косой в лодке в одиночку – тоже воин. И совершенно неважно, какое количество врагов ему противостоит. Слишком уж хорошо он знает цену свободы, чтобы так вот запросто позволить её у себя отобрать.
РОССИЯНЕ, НЕРОВЕН ЧАС – И ВЫ САМИ СТАНЕТЕ «ПУШЕЧНЫМ МЯСОМ» ДЛЯ СВОЕГО НЕДОФЮРЕРА. ОСТАНОВИТЕ ЕГО,
ПОКА ЕЩЁ НЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО!
«БЛАГОРОДНЫЕ» ЦЕЛИ ОТЪЯВЛЕННОГО НЕГОДЯЯ
ПУТИН ПЕРЕД СУДОМ ИСТОРИИ
В который раз подчеркнув твёрдость своих намерений по нежеланию добровольно прекращать кровавую «специальную военную операцию» в Украине, путин назвал её цели «благородными». Свою позицию он объяснил тем, что его «спасатели» истребляют на территории украинского Донбасса «антироссийские элементы», якобы представляющие «угрозу» живущим там россиянам. При этом, вразумительного объяснения, кто из числа украинцев и как конкретно вредит россиянам и российскому государству, главарь кремля дать не смог. Так в чём же состоит его «благородство» на самом деле?
«Я считаю, что люди в этом крае чрезвычайно корыстны и бессовестны. Корысть их достигает таких пределов, что, если не подарить им чего-нибудь, то нельзя от них ни получить что-либо, ни заключить с ними какую-либо сделку», – писал после посещения московии в середине XVI в. итальянский купец Рафаэль Барберини. Речь идёт о приближённых к властным кругам и о самих власть имущих. Как и у любого колонизатора, их решения направлены лишь на максимальную эксплуатацию имеющихся владений и захват новых. Цели, связанные с «помощью» другим народам или их «освобождением» чужды для них по определению. Подобные лозунги – не более чем удобный повод для вторжения. Ни о каком «благородстве» не может быть и речи.
Своими решениями путин сам себе противоречит. Накануне той самой «операции» и в ходе неё по его приказу из территории Донбасса в россию было вывезено более десятка тысяч человек. Позднее принято решение о том, что «эвакуированных» украинцев следует расселить в Сибири, на Дальнем Востоке и на Северном Кавказе – в тех регионах, куда обычно направляли ссыльных и которые сегодня пребывают в полнейшем упадке. Подобные решения принимались царским правительством после участия его войск в разрушении Барской конфедерации – польской шляхетской оппозиции – в 1772 г., накануне захвата Крымского Ханства в 1783 г., а также в ответ на чеченское восстание 1877–1878 гг. Однако даже тогда «благородством» это никто не называл.
О каких же «антироссийских силах», якобы взращиваемых в Украине, говорил путин? Речь идёт о том, что за годы украинской независимости после распада советского союза новые поколения Украинского Народа уже осознали, что они – самостоятельная нация, с совершенно отличающейся от российской историей и с правом на собственную государственность. Эти и другие подобные идеи непосредственно опровергают всё то, что столь уж старательно десятилетиями вкладывала в умы населения советская власть и ныне продолжает навязывать своим гражданам власть кремлёвская. Власть российских вождей, как доказывает ход истории, держится на идеологии, клановой системе местного управления и карательных мерах, поскольку сама по себе природа её возникновения противоречит законам общественного развития. Потому любые факты, разоблачающие её истинную сущность, являются угрозой для существующего режима, который в любой момент может лопнуть как мыльный пузырь.
Почему путинцы столь панически боятся американцев и также видят в формировании в Украине «антироссийских сил» те самые пресловутые «происки Пентагона»? Советско-американское противостояние во времена «холодной войны» – это всё отговорки. На самом деле, это высокий уровень развития государства во всех сферах при сохранении демократического строя. Соединённые Штаты Америки существуют как независимое государство с 1776 г., а московитский режим на тот момент держался уже более 400 лет. Однако американцы менее чем за 100 лет смогли построить вполне развитое государство, не прибегая при этом к тем методам принуждения, которыми по сей день пользуется российское руководство и подобных результатов даже близко не имеет. Вот потому-то у путина и взыграло «великодержавное» эго, требующее утверждения мирового господства любыми способами. Не имея возможности противопоставить США конкретные показатели в развитии тех или иных сфер государственного строительства, кремлёвское руководство разворачивает кампанию по дискредитации конкурента. В случае оккупации Грузии царской россией этот метод был хорошо отработан.
На каком таком основании путин «защищает» своих соотечественников, живущих на Донбассе? Ещё в 1997 г. в россии был принят закон «О защите соотечественников заграницей», предусматривающий возможность таких действий. Однако одно дело, если это происходит дипломатическим путём, а совсем иное – если перерастает в интервенцию. Российские граждане в большинстве своём не вникают в юридические тонкости и историческую подоплёку этого вопроса, поскольку не привыкли придавать сомнению те или иные решения власть имущих. В то же время, да будет им известно, что в 1815 г. статс-секретарь коллегии иностранных дел российской империи Карл Нессельроде направил ноту протеста испанскому правительству с протестом против вмешательства во внутренние дела освободившихся колоний в Латинской Америке. Одновременно с этим царские чиновники завершали ликвидацию остатков казахской и грузинской государственности. Такие вот двойные стандарты – как тогда, так и сейчас.
Что же путин на самом деле делает на Донбассе? Подогревая в течение 8 лет вялотекущий конфликт, он пытался постепенно ослабить Украину как самостоятельное государство, дабы без проблем проглотить её целиком. Но всё «ослабление» свелось лишь к заявлениям отдельных приближённых к нему политиков о том, что Украина – это «несостоятельное государство», не имеющее якобы возможностей выполнять своё предназначение, и поэтому подлежит ликвидации. Так не рассуждали даже завоеватели Древнего Мира: любая борьба велась на равных. Для путина Донбасс интересен как коридор для захвата всей Украины и получения прямого выхода к Приднестровью и балканским странам, являющимся наряду с Польшей его следующей целью. Мечта Екатерины II о создании «греческого проекта» не даёт ему покоя.
Что же касается граждан Украины, особенно обладающих высоким уровнем национального самосознания, то они для путина лишь преграды на пути к ублажению личных амбиций. Потому их он намерен истреблять безо всякого сожаления и мыслей об общечеловеческой морали. «Благородству» здесь уж точно места нет.
РОССИЯНЕ, ВЫ РЕАЛЬНО ПОДДЕРЖИВАЕТЕ БЕСПРИНЦИПНОГО НЕГОДЯЯ. ПОРА БЫ ОДУМАТЬСЯ САМИМ, ПОКА ВАС ВМЕСТЕ С НИМ НЕ ПРИЗВАЛИ К ОТВЕТУ!!!
ДОНБАСС: ПРАВДИВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ
Точкой невозврата, с которой началось вероломное вторжение путинского режима в Украину, стал статус Донбасса. Кремлёвское руководство по сей день заявляет, что украинцы на эти территории, как и на Крым, совершенно никаких прав не имеют и это «исконно русские земли». По этой эфемерной причине российские агрессоры начали «операцию по освобождению Донбасса», под которой был замаскирован повод для полномасштабной войны. Ввиду этого возникает вопрос по поводу наличия конкретных предпосылок для признания российского статуса Донецкой и Луганской областей. Для ответа на него предлагаем совершить небольшой экскурс в историю региона.
Российская историография преподносит заселение Донбасса и образование там населённых пунктов как достижение царского правительства. Развитие различных отраслей местной промышленности также ставится в список заслуг самодержавию. Ещё один аспект, на котором спекулируют московиты – якобы издавна российский этнический состав региона. Однако все указанные процессы имели место не позднее последней четверти XVIII в., когда Гетманщина была окончательно завоёвана Российской империей. «Строители» пресловутого «русского мира» начали активно «спасать» местное население от «отсталости» в цивилизационном отношении. Поэтому вся история Донбасса начиная с этого периода – это процессы русификации и противостояние им.
Этническая история Донецкой и Луганской областей в корне отличается от формирования народностей на территории московского государства. Движения готов и кельтов, предшествовавшие расселению славян, хоть и начинались на территории Средней Азии в середине V в. до н. э., проходили гораздо ниже, нежели был основан центр дальнейшего развития русской государственности. Финно-угорские племена, на основе которых первые московские князья строили свою государственную деятельность, имели достаточно ограниченный ареал расселения и никуда не мигрировали. Поэтому на раннем этапе этногенеза связей между современным Донбассом и Московией не было никаких.
Российский историк Е. Спицын утверждает, что в XIV вв. московские князья строили на территории Юго-Востока современной Украины засечную черту якобы для защиты их государства от набегов войск Крымского Ханства. Этого не могло быть по одной простой причине: названное государство было основано не ранее 1449 г. Несколькими десятилетиями позднее началось активное формирование украинского казачества. Это были по сути беженцы из подконтрольных Речи Посполитой земель, которые самоорганизовались в своего рода военно-административные единицы – паланки. Наиболее давней из них на территории современного Донбасса была образованная в 1505 г. Кальмиусская паланка, центр которой находился примерно в районе Мариуполя. Остальные земли региона имели статус Дикого поля – обширной местности, где казаки вначале сами, а потом и с семьями обрабатывали землю и занимались иной хозяйственной деятельностью для обеспечения своих потребностей. В это время происходили конфликты казаков с беглыми московскими воеводами, отчаянно предпринимавшими попытки захватить в личное владение пустующие, по их мнению, обширные земли. Однако по состоянию на середину XVII в. все без исключения территории современного Донбасса находились под контролем низового казачества – независимых казаков, не признававших над собой власти никого их правителей близлежащих стран.
Начало истории развития донбасской промышленности русские учёные традиционно связывают с основанием царским правительством чугунного завода на месте современного Луганска в 1796 г. Безнаказанный захват источников полезных ископаемых уже был отработан при завоевании казахских государств несколькими десятилетиями ранее, и получаемые от них дивиденды были очень высокими за счёт отсутствия каких-либо отчислений в бюджеты местных общин. «Визитная карточка» Донбасса – угольная промышленность – по версии тех же апологетов самодержавия начала развиваться лишь после прихода на эти земли английского бизнесмена Юза, которому якобы местный пастух по фамилии Древицкий в 1869 г. указал на богатое месторождение угля. Как и многие иные иностранцы, Юз участвовал в «колонизации Юга России» – в долгосрочное владение за символическую плату получил обширные земельные владения на бывшей территории Гетманской Украины. Именно так поступают «спасатели» со своими «исконными землями», не так ли?
В действительности же по состоянию на 1642 г. на донбасских землях уже хорошо были развиты соляные промыслы, рыболовство и звероловство. Уже в начале XVIII в. была организована на постоянной основе добыча и переработка различных видов полезных ископаемых. Местная поселенческая сложилась таким образом, что люди строили свои жилища близ месторождений тех или иных природных ресурсов. Какого-либо участия российских властей во всех этих процессах не было вообще. Более того, по состоянию на момент полнейшего захвата украинских территорий в 1781 г. и ломки традиционного их устройства в донбасских поселениях был достаточно высокий процент грамотных людей. Однако за менее чем столетие он резко сократился ввиду того, что правительство под разными формальными предлогами прекращало деятельность учебных заведений – от церковно-приходских школ до гимназий. В итоге по состоянию на конец ХІХ в. охват населения образовательной сферой составлял не более трети, опять же стараниями «спасателей». Также различные правительственные указы предписывали ссылку многочисленных неблагонадёжных элементов для работы на местных шахтах как на опасном производстве. Это опять же к вопросу об этническом составе населения региона.
Дальнейшая история Донбасса – ещё более глубокая русификация и лишь демонстративное способствование развитию со стороны имперского либо же советского центра. В независимой Украине регион получает полную поддержку от государства, а его жители никоим образом не притесняются в культурном развитии в отличие от предыдущих периодов.
РУССКИЕ, КОГО И ОТ КОГО ВЫ СПАСАЕТЕ НА ДОНБАССЕ???
ОСВОБОЖДЕНИЕ ДОНБАССА:
ВЕРСИЯ 1.0
«Операция по освобождению Донбасса» – именно так путинская клика изначально сформулировала повод для своего открытого вторжения в Украину. При этом оговаривалась необходимость якобы «защиты» как этого региона, так и нашей страны в целом от «неонацистов» и «фашистов». Формулировки сродни произведениям величайших мировых фантастов. Однако чуть более 100 лет тому назад Донбасс уже «спасали». И кто же? Правильно, те же русские. От кого? От всё тех же «иностранных интервентов». Как это было тогда и отличаются ли современные события?
Первая мировая война, начавшаяся в 1914 г., продемонстрировала полную нежизнеспособность всех сфер в Российской империи – от экономики и политики до культуры и быта. Ввиду комплекса факторов в 1917 г. последний император Николай II был вынужден отречься от престола, тем самым поставив точку в более чем 300-летней истории существования империи Романовых. После этого в центре развернулась борьба за власть между ведущими политическими группировками, а на местах усилились тенденции к децентрализации и в итоге провозглашению национальных государств. Именно поэтому в марте 1917 г. в Киеве приступила к управлению на территории украинских губерний Украинская Центральная Рада – коллегиальный орган во главе с известным историком и политиком Михаилом Грушевским. Территория Донбасса, входившая в состав Екатеринославской и Харьковской губерний, также была подконтрольна ей. Юридически этот факт был закреплён в Универсале Украинской Центральной Рады от 7 ноября 1917 г., в котором объявлялось о создании собственного государства – Украинской Народной Республики.
Эта самая республика 9 февраля 1918 г. заключила с Центральными государствами (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией) Брест-Литовский мирный договор, по которому в обмен на военную защиту от большевиков, Украина должна была поставлять продовольствие названным странам, всё ещё воевавшим на фронтах Первой Мировой войны. Отсюда и второе, неофициальное название договора – «хлебный мир». В итоге 3 марта большевистская власть вынуждена была этот договор принять, тем самым признав независимость УНР на формальном уровне. Естественно, что такой шаг воспринимался как «унижение» для правящей клики во главе с Лениным, возомнившей себя «воссоздателями» территориальных просторов не так давно канувшей в Лету Российской империи. Естественно, это тактическое поражение как раз и стало предпосылкой для того, чтобы «спасать» бывшие имперские владения. Масла в огонь подливал ещё и тот факт, что пришедший к власти после краха режима УНР 29 апреля 1918 г. гетман Павел Скоропадский пользовался значительной поддержкой немецкого императора, а также то, что одновременно это был и представитель древнего казацкого рода, и бывший царский генерал. Его однокашник по питерскому пажескому корпусу Карл Густав Маннергейм также был большевикам как кость в горле, работая над утверждением финской независимости. В общем, вокруг одни «враги», только успевай обезвредить.
Для понимания глубины проблемы перейдём на язык документов. Вот лишь основные позиции, которые большевистское правительство вменяло в вину «французским интервентам» по поводу их «зверств» на Донбассе: «вся семья обожжена горящим спиртом; изувечен при пытке путём выжигания на спине рисунков порохом; убийство электрическим током; изнасилование, беременность и заражение венерической болезнью; закопали живым в землю; повесили сестру, предварительно её впятером изнасиловав». В дальнейшем для «сбора» такого рода данных в 1924 г., на третий год пребывания Украины в составе СССР было создано «Всеукраинское Общество Содействия Жертвам Интервенции», целью которого было по сути оправдать большевистскую оккупацию нашей страны, начавшуюся в конце 1917 г. и переросшую в 1919 г. в «красный террор». По факту «борьба» велась не с французами, а с местным населением, у которого отбиралось последнее в порядке «продразвёрстки». Обвиняя Францию в убийствах 38 436 человек на Донбассе, советские власти приводят количество жертв своей же «освободительной» политики. «Из общей массы западных хищников особенно следует отметить французских интервентов, которые в 1918–19 гг. по своему образу действий превзошли всех остальных», – так говорилось в правительственной сводке. Подозреваем только, что французы сами об этом не знали ровным счётом ничего.
Вменялся в вину Франции также и якобы «подрыв» украинской экономики. Среди прочего, звучали следующие «претензии»: «безжалостное выкачивание из страны сырья и разных товаров, в которых чувствовался недостаток в центральных государствах; захват украинского рынка; образование задолженности Украины с целью достижения благоприятного платёжного баланса». Продолжая этот театр абсурда, большевики в феврале 1919 г. распространяли среди украинского населения листовку следующего содержания: «Патриотический долг повелевает французскому купцу напрячь все свои усилия для завоевания русского рынка и теперь же занять на нём соответствующее положение». Особенно активно такие материалы от имени якобы русско-французской торговой палаты распространялись в Одессе как городе с активной международной торговлей. На Донбассе подобные лозунги звучали годом ранее накануне создания эфемерной «Донецко-Криворожской Советской Республики», преемниками которой в 2014 г. назвали себя стоявшие у истоков так называемых «ДНР» и «ЛНР» сепаратисты.
Окончательным аргументом в пользу необходимости «освобождения» Донбасса для большевиков стали сфабрикованные цифры присутствия более чем 50 % французского капитала в финансировании местных предприятий. Факт якобы принадлежности французским предпринимателям около 80 % продукции всех предприятий послужил достаточным поводом для вывода о «повышенной заинтересованности» их в регионе. Именно поэтому «панацеей» стало сперва провозглашение марионеточной советской республики, а затем и включение её владений в сферу ведения правительства УССР. Примечательно, что местная верхушка была полностью промосковской.
Технология «освобождения Донбасса» целиком и полностью сходна с современными событиями: как по лозунгам, так и по тактике реализации. Во главе всех средств обеспечения своего влияния для русских была мифологизация своего вторжения под откровенно абсурдным поводом. Навязчивая идея борьбы с мнимыми «врагами» была актуальной для кремлёвской элиты как тогда, так и сегодня. «Западные интервенты» не давали спокойно спать ни Ленину, ни теперь уже и Путину, и его клике.
РОССИЯНЕ, ВЫ ПОВТОРЯЕТЕСЬ! ХВАТИТ ТЕРРОРИЗИРОВАТЬ МИР!
ОТ КОГО ЖЕ РУССКИЕ «СПАСАЛИ» ПРИБАЛТОВ?
Развязав полномасштабную военную агрессию против Украины, кремлёвская клика заявила о своих намерениях возрождения Советского Союза в той или иной форме. Из этого следует, что если не остановить захватчиков сейчас, то война на нашей территории может стать далеко не последней. Особый интерес во все времена для российских правителей представляла Прибалтика. Применяемые методы её захвата и информационного сопровождения этих процессов мало чем отличались от украинского сценария.
Обычно московские исследователи связывают появление признаков государственности в Прибалтике с литовским князем Миндовгом, приписывая ему немецкое происхождение. Попытки Генриха Латыша доказать обратное в «Ливонской хронике» были названы «исторической ложью» и выдумками, направленными на «расторжение исторических связей между Западной и Восточной Русью». Намёки на отличное от славянского происхождение прибалтийских народов также никак не вписывались в концепцию «русского духа», который все правители Москвы еще с Ивана III стремились насадить современным латышам, литовцам и эстонцам. Основание князем Миндовгом в 1252 (1253) г. первой литовской династии считается началом государственной жизни на современных литовских землях, но факт этот сомнителен, поскольку отец его имел статус короля, признанного римским Святым престолом. Вместе с тем, описанные выше традиции родовой организации управления в обществе в то время оставались всё ещё в силе. Поэтому тезис о самостоятельной прибалтийской государственности, в корне отличающейся от российской, заслуживает научного признания.
Продолжая отрицание факта наличия отдельную государств на землях Прибалтики, московиты называли их «естественным продолжением российской государственной области», в связи с чем, мол, ни о каких этнических различиях местных жителей и российских подданных также не могло быть и речи. При этом, содержание самого термина «российская государственная область» остаётся непонятным. Однако логика российских чиновников сводилась к тому, что в случае отсутствия каких-либо естественных препятствий между их владениями и пограничными землями последние совершенно безнаказанно могут быть включены под скипетр самодержца. Сущностное наполнение «русской государственной области» не имеет ничего общего с принципами международных отношений или теми или иными правовыми категориями. Во-первых, это те земли, из которых Иван III Калита собирал дань хану во времена золотоордынского владычества. Во-вторых, такими этот и другие последующие правители считали бывшие древнерусские земли, претензии на «собирание» которых они выражали. Все остальные присоединяемые территории якобы имели «исконные исторические связи» с Москвой – экономические, религиозные, культурные и другие, ссылаясь на которые можно обосновать крайне важное их стратегическое значение как завоёвываемых земель.
Фиктивный характер «русской государственной области», а также российской государственности как таковой, ставят под сомнение все московские притязания на земли Прибалтики и владение ими. Обзор этногенеза современных народов этого региона показывает, что в нем были расселены такие племена: помезаны, пагуде, вармы, натангы, семба, скальвы, надрувы, барты, голинды, ятвяги, судувы, жемайты, аукштайты, курши, земгалы, сели, латгалы, ливы, чудь. Во времена Миндовга на их базе сформировались этносы латышей, литовцев и эстонцев. Самоназвания латышей и литовцев происходили от наименований местных военных структур той эпохи, поскольку они располагались прямо посреди пути продвижения немецких рыцарей на восток. Эстонцы же продолжали оставаться преимущественно земледельческим народом, проживая с другой стороны Чудского озера и при этом не имея потребностей защищать свои границы от западной экспансии. Именно это потом давало повод верным слугам российского самодержавия рассматривать их земли как «исконно славянские», поскольку они практически не претерпели немецкого влияния. Любые попытки доказать неславянское происхождения прибалтов назывались «научно несостоятельными». Особенности же местных языков, отличные от славянских, считались со временем ассимилировалнными и приближёнными к латышскому, а значит и к русскому языку. Среди исследователей, в том числе отечественных, господствует точка зрения о том, что окончательное оформление прибалтийских этносов приходится на эпоху великого расселения славян и связано с миграционными процессами. В то же время, сами по себе вышеперечисленные племена, которые могут быть объединены, как сказано, в литовскую и финскую группы, не были пришлыми. Эти факты были засвидетельствованы данным археологических исследований и краниологии – изучением костей черепа. Указанное существенно ставит под сомнение славянское происхождение прибалтов.
Наряду с традиционными для Средневековья мерами военной, торговой и религиозной экспансии, пропагандистская деятельность также сыграла довольно значительную роль в захвате Прибалтики российским самодержавием. Подобные мероприятия имели место ещё во времена Ливонской войны середины XVI в. В частности, один из тогдашних промосковских хронистов Рюссов, описывая предпосылки вторжения войск Ивана Грозного на территорию Ливонии, отмечал: «Немцы превратили русские церкви в оружейные склады и живодёрни, иконы Спасителя, уважаемых апостолов и мучеников сожгли и полностью истребили, у русских отняли их свободный рынок , торговлю и торговые дома (кладовые), вели с ними только побочную торговлю, лишив их всех древних льгот и привилегий». Дабы соответствовать исторической правде, приведённый тезис господина Рюссова должен был бы звучать так: «Немецкие рыцари восстановили контроль над храмами, отобранными у католической общины московитами для основания православных церквей, вернули в них прежнюю утварь, устранили московских торговцев, которые захватили местный рынок, и отобрали у них безосновательно присвоенные права и привилегии». Так, установление московского влияния в Прибалтике никак не согласовывалось с интересами местного населения, нужно было проводить мобилизацию значительных военных ресурсов для оккупации этих территорий и обеспечения контроля над ними в дальнейшем. Поэтому такого рода сообщения способствовали развитию псевдопатриотических чувств в среде московского боярства, которое составляло основу царского войска. Методы деятельности самодержавной администрации за несколько веков господства в регионе не менялись вовсе. Добавлялось только распространение такой фальсифицированной информации среди учеников местных школ, которые всё активнее переводили на русский язык обучения. К концу XIX в. такой тотальный переход уже был закреплён нормативно и контролировался уполномоченными государственными субъектами.
Обзор летописных источников показывает, что многие из них, которые создавались в тот же период, что и хроника Рюссова, вполне ожидаемо содержали аргументы о якобы необходимости спасения прибалтийских земель от немецких беспорядков как мотивацию для вступления войск царизма на эту территорию. Несмотря на очевидную фальсифицированность приведённых фактов такого рода, распространение подобных текстов с пропагандистской целью отмечалось высокой эффективностью в достижении целей по развитию псевдопатриотических чувств у представителей целевой аудитории. К последней принадлежали сначала московские бояре, которые получали образование в церковных школах, а после оккупации в 1710 г. – и коренное население Прибалтики, лишь небольшая часть которого имела доступ к школам (российским и немецким). Официально все местные учреждения должны были перейти в своей работе на русский язык с 1 июня 1867 г., однако фактическая русификация присутствовала и раньше, в том числе и классически – через распространение литературы церковного происхождения. Таким образом, население становилось восприимчивым к сведениям, связанных с фальсификацией национальной истории, а также с дискредитацией предыдущего правящего режима. Именно поэтому масштабных вооружённых восстаний на пути к оккупации Прибалтики самодержавной властью практически не было.
В целом российская национальная политика не претерпела существенных изменений со времён Российской империи. Об этом свидетельствуют, в частности, положения своего рода аналитической записки упомянутого выше российского сенатора Г. Евреинова «Национальные вопросы на заселённых инородцами окраинах России», изданная в 1908 г. В то время такого рода проблемы были острыми и определяющими для дальнейшей судьбы самодержавия как такового. Поражение России в войне с Японией 1904–1905 гг. и последующие революционные события поставили под угрозу устаревшие авторитарные устои имперского строя и существенно способствовали активизации национальных движений. Если, скажем, Англия, которая примерно в то же время пережила целую волну антиколониальных протестов в Африке, пошла отдельным своим владениям на уступки в предоставлении автономии и в дальнейшем независимости, осознавая все возможные потери от урегулирования вероятных будущих восстаний, то Россия всеми способами стремилась удержать все захваченные территории, ведь её сущность как государства была и остаётся захватнической независимо от того, продолжают ли те или иные земли быть для неё такими же выгодными, как и на время их завоевания. Предлагая пути обуздания национальных движений в Прибалтике, Г. Евреинов, в частности, писал так: «С антироссийским национализмом культурных слоёв общества следует бороться также культурными средствами. Вильно следует превратить в передовой форпост русской культуры в западной России». Конкретные шаги по созданию такого «форпоста» предусматривали учреждение в городе ряда российских высших учебных заведений, а также нескольких училищ по подготовке учительских кадров для работы в местных церковных школах. Таким образом формировалась лояльная к имперским устоям общественная среда, способная проявлять псевдопатриотические чувства даже в ситуации откровенно кризисного положения в государстве.
ИМЕЕТ ЛИ НЫНЯШНЯЯ РИТОРИКА РОССИЙСКИХ ОККУПАНТОВ В УКРАИНЕ ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ОТЛИЧИЯ ОТ ПРИВЕДЁННЫХ ВЫШЕ ЦИТАТ? НЕ ПОРА ЛИ КРЕМЛЁВСКИМ «СПАСАТЕЛЯМ» НА ПОКОЙ?
«ЗАЩИТА РОССИЙСКИХ ГРАНИЦ»:
ОТ КОГО И ЗАЧЕМ
ОТВЕТ ИСТОРИКА НА ФОНЕ СОВРЕМЕННОСТИ
Находиться в окружении врагов – похоже, естественное состояние для русских. А нету врагов – придумаем, найдём, создадим. Без них и жизнь не та. Кто только ни «покушался» на российские границы – пожалуй, трудно найти на земном шаре государство, в адрес которого не звучали бы такие обвинения. Сегодня речь пойдёт о тех народах, которые оказались настолько «опасны», что русское правительство возложило на себя миссию ликвидировать их государства целиком и полностью. Дескать, под контролем самодержавия «смирными» будут. Это несколько десятков народов, называемых тюркскими и угро-финскими, и почти для всех из них нету материнского государства за пределами российских границ. Такая ситуация длится уже практически половину тысячелетия.
Анализ исторической действительности позволяет выделить наряду с «цивилизационной миссией» и колониализмом ещё один фактор, с помощью которого россияне обосновали «величие» своей экспансионистской политики в Средней Азии и Сибири. Речь идёт о политике «защиты границ». При этом следует отметить, что если в случае с уничтожением гетманской Украины и Крымского Ханства в последней четверти XVIII в. российское самодержавие мотивировало свои действия якобы исключительно защитой своих юго-западных границ, то государственные образования тюрков и угро-финнов подлежали истреблению как представлявшие существенную угрозу не только России, но и всем европейским странам: «Хотя такие люди не в состоянии были истребить утверждённое российское владение в Сибири, однако грабежом, смертоубийством и огнём могли причинить великий вред, других себе подобных поколебать в их верности, и заводить беспрестанные возмущения». Именно этот аргумент и был среди ключевых в российской внешнеполитической риторике. Так, многие придворные историки с гордостью отмечали, что к концу XVI в. все татарские государства (Золотая Орда, Казанское, Астраханское, Сибирское ханства и Ногайская Орда) перестали существовать, их территория и население вошли в состав «объединённой России». При этом часто подчёркивалось, что российские границы с конца XVI в. – с начала XVII в. «перешагнули из Европы в Азию, за Уральский хребет», что способствовало созданию «многонационального государства». С этим периодом обычно связывают обретение Россией статуса империи, которая представляла собой своего рода «сообщество государств» – некоего контролируемого союза «крупных государственных образований», среди которых, в первую очередь, упоминаются Украина, Белоруссия, Прибалтика и часть Финляндии.
Оценки российских историков постсоветского периода практически не отличаются от их предшественников. Одним из самых видных исследователей в этом вопросе был В. Похлёбкин. Так, в 2001 г. он писал: «Татарские государства были первыми восточными соседями России. Вместе с другими народами, населявшими эти государства, и прежде всего с угро-финскими народами – мордвой, марийцами, манси, удмуртами, коми-пермяками, хантами, а также с чувашами, кетами, татарские народы приняли фактически участие в складывании и создании многонационального Российского государства на обширной территории от Оки до Енисея». Упоминая при этом ещё и о «врождённой покорности» русского народа, автор излагает неоимперский взгляд на российскую экспансию относительно перечисленных им народов, сохраняя при этом основные посылы имперской и советской науки. Следует отметить, что в сферу приоритетных научных интересов В. Похлёбкина входили вопросы, связанные с историей русско-скандинавских отношений, а также (или даже прежде всего) историей кулинарии. Мировую известность приобрела его монография «История водки», а также иные книги по кулинарной истории. В связи с этим сомнительной представляется его компетентность в вопросах становления межнациональных отношений в России. Тем не менее, именно на его трудах базируется концепция российской экспансии относительно тюркских и угро-финских народов в современной российской историографии.
По сути Россия самолично определила названные государства, а также тюркские и угро-финские административные образования как источники реальных угроз мирному существованию Западной Европы. Следует отметить, что если в период существования Московского царства и первые десятилетия существования Российской империи самодержавные власти не уделяли особого внимания международной псевдолегитимации результатов своей захватнической политики, то к концу XVIII в. ситуация несколько изменилась. Так, 28 февраля 1780 г. была подписана «Декларация Екатерины II правительствам Англии, Франции и Испании», где провозглашались положение относительно торгового нейтралитета указанных стран находились в напряженных отношениях через различные позиции в вопросе о независимости США. Оставляя без внимания нашего исследования то, что Российская империя в одностороннем порядке взяла на себя роль международного арбитра, рассмотрим те положения декларации, определялись как основополагающие в российской внешней политике. В частности, в преамбуле было закреплено, что императрица основывала своё решение о помощи названным странам на «первобытном праве народов, которое каждая нация может справедливо требовать для себя, и государства в состоянии войны не могут их отменить, не нарушив законов нейтралитета, но не отказавшись от правил, формально принятых ими в различных трактатах и публичных обязательствах». Из этого следует, что Российская империя якобы признавала основы общеевропейской системы международных отношений, построенной на основе Вестфальского мира 1648 г.
Право народов на самоопределение, которое было в то время провозглашено только в Декларации независимости США 1776 г., на европейском континенте станет достоянием лишь Великой французской революции, которая состоится почти десятилетием позже после издания Екатерина II упомянутого документа. Очевидно, что международное положение России в последней четверти XVIII в. было недостаточно благоприятным учитывая развязанную в 1768 г. войну против Османской империи и участие вместе с Австрией в разделе Речи Посполитой в 1772 г. Поэтому издание декларации о торговом нейтралитете 1780 г. не в последнюю очередь было направлено на повышение международного престижа России. К тому времени на уровне международного права такие положения еще не были четко закрепленными и звучали только в доктрине и на уровне межгосударственных обычаев. Важно также обратить внимание на то, что в декларации цитируемые положения не были адресованными исключительно Англии, Франции и Испании, а подавались как общепризнанные принципы, которых Российская империя якобы также придерживается как цивилизованное государство. Однако в то же время набирала обороты упомянутая выше политика «молниеносной экспансии», когда территория Российской империи увеличивалось ежегодно за счет завоеваний на сотни тысяч квадратных километров. Российская монархия в одностороннем порядке выдавала десятки манифестов об установлении протектората над различными странами вроде в условиях «угрожающей ситуации» в них, тем самым нивелируя основу декларируемого «первоначального права народов» – политический нейтралитет, независимость в проведении внутренней и внешней политики.
Примечательно, что примерно в это же время правительство сформулировало «законные причины применения российского оружия против Кучума-Хана», имея ввиду завоевание Сибирского ханства в 1582–1597 гг., которым тогда правил хан Кучум. Оценим приведённые аргументы «законности», дабы понять специфику проявления экспансионизма относительно этого региона:
покорение Россией владений Кучума;
предки Кучума без законной причины нападали на Россию;
Кучум-Хан первый начал «неприятельские действия»;
неприятельские действия были начаты Кучумом без обиды с русской стороны.
Наряду с приведением аргументов в пользу «законности» завоевания Сибирского ханства, это мероприятие называется ещё и «справедливым делом». Вместе с тем, заслуживают внимания и такие слова немецкого профессора с пророссийской ориентацией И. Фишера: «Но как человеческое хотение, чувствуя некоторое послабление, редко знает умеренность, и всё далее простираться хочет, так тоже случилось и здесь: в России почти ни о чём больше не говорили, как о изобилии дорогой мягкой рухляди в сибирских землях». Тем самым был признан выход за пределы «законности», однако же трактовался он как весьма закономерное следствие естественного хода событий.
РОССИЯНЕ, ВЫ РЕШИЛИ ДЕЙСТВОВАТЬ В УКРАИНЕ ПО ТОМУ ЖЕ СЦЕНАРИЮ? ТОГДА, ПО ВАШЕЙ ЛОГИКЕ, ИМЕННО ВАС ДОЛЖНЫ ЗАХВАТИТЬ УКРАИНЦЫ КАК УГРОЗУ СВОИМ ГРАНИЦАМ, А НЕ НАОБОРОТ.
НА ЧТО СПОСОБНЫ АЛЧНЫЕ РОССИЯНЕ:
ИЗ ИСТОРИИ ЗАХВАТА КАЗАХСТАНА
«Освобождение Донбасса» – повод для российского вторжения в Украину, звучащий весьма странно. А как на счёт необходимости захвата земель, богатых экзотическими животными и растениями? Казахи помнят нападения царских войск и под таким предлогом. Это в дальнейшем были разведаны месторождения полезных ископаемых, но изначально огромнейшие ресурсы бросались на захват казахских территорий именно по названной причине.
Сама по себе территория современного Казахстана также являлась стратегически важной для Российской империи. В частности, речь шла о реках Амударья и Сыр-Дарья и о «золотых песках» их берегов. Помимо намыва золота в долинах этих рек, бывшего традиционным промыслом калмыков, россияне замышляли масштабный проект по обустройству плотины для соединения Амударьи с Каспийским морем. Считалось, что таким образом можно было наиболее беспрепятственно поставлять товары на крупные среднеазиатские рынки. Вместе с тем, регион Средней Азии Пётр I рассматривал как бесплатный источник экзотических зверей и птиц, которых можно было бы использовать в качестве даров другим монархам. Преемники Петра также обращали свои взоры на природные богатства казацких степей: в частности, 1 января 1830 г. Оренбургская пограничная комиссия составила справку «О торговых интересах Российской империи в Восточном Туркестане», где было указано о крупных запасах кирпичного чая в этом регионе. Наконец, усилившееся внимание к особенностям общественного строя и общинного земледелия в казахских, киргизских и туркменских степях свидетельствовало об интересах России к занятию их плодородных земель.
Пётр I считал, что Россия должна стать торговым посредником между Европой и Азией, что существенно повысило бы её материальное благосостояние. С этой целью он счёл необходимым строительство канала, соединяющего бассейны Балтийского и Каспийского морей. Ввиду столь важного стратегического значения казахских территорий для российского государства, по инициативе царя в этот регион стали направляться специальные экспедиции для более подробного изучения местных условий. Первой крупной экспедицией, направленной по царскому указу 1714 г., было посольство в Хиву под проводом А. Бековича-Черкасского. Это был обращённый в христианство кабардинский мусульманин, завербованный на российскую государственную службу. Среди задач, поставленных экспедиции Петром I, были как весьма тривиальные (выяснить местонахождение русла реки Амударья, совершить детальное описание пути в Индию через эту реку с составлением карт и планов местности, при этом выясняя возможное наличие лучшего пути), так и открыто агрессивные, экспансионистские (склонить к «верности и подданству» жителей Хивы и Бухары, захватить хивинские торговые суда). При этом царь отдельно отметил, что в случае неповиновения местного населения членам экспедиции разрешено применять силу в любом объёме. При этом, в тайной переписке императора с Бековичем-Черкасским указано, что бухарцы и хивинцы обвиняются в благосклонности к туркам, поэтому они должны подлежать захвату в плен.
Для выполнения указанных задач в личное распоряжение капитана А. Бековича-Черкасского был выделен военный отряд в составе 1760 человек и деньги в размере 5000 рублей. Помимо этого, выделялись 2 инженеров и морской офицер с отрядом не менее 5 человек для обустройства плотин на стратегически важных реках и разведывания торгового пути в Индию. Предварительно проведение этой экспедиции было согласовано царским правительством с Хивинским ханством, занимавшим на то время доминирующее положение в среднеазиатском регионе. Получив заверения в безопасности и обещания всестороннего содействия, российская экспедиция начала свой путь в мае 1715 г. (по другим данным – в январе 1716 г.). Практически сразу отряд Бековича-Черкасского начал заниматься насильственным захватом местных земель и торговых путей, а также грабежами местного населения. Такое поведение членов «экспедиции» вызвало вооружённое сопротивление со стороны ойратов, населявших Джунгарское ханство, в ходе противостояния которым погибла значительная часть россиян, в том числе и их глава.
Тем не менее, часть поставленных царским правительством задач эта экспедиция всё же выполнила. Так, была составлена первая в России подробная карта Каспийского моря, благодаря чему стало известно, что, вопреки существовавшим у россиян представлениям, реки Амударья и Сыр-Дарья не впадали в него. Это существенно подмывало российские планы по взятию под контроль среднеазиатского рынка и захвату Индии. Вместе с тем, на выполнение распоряжения царя по обустройству военных укреплений на каспийских берегах с целью склонения Хивинского ханства «к верности и подданству» были заложены крепость Святого Петра и укрепление Александровское, а также крепость в направлении Астрахани. Вместе с тем, русские солдаты начали самовольно собирать дань с жителей этого города, что спровоцировало начало подготовки к восстанию. В ходе этого восстания 1717 г. как раз и наступил крах русской экспедиции, а уцелевшие представители её доставили на родину составленные карты местности.
Одновременно с экспедицией капитана А. Бековича-Черкасского действовали и другие – как в частном порядке, так и от имени государства. Самой известной из них была экспедиция подполковника И. Бухгольца, созданная в соответствии с царским указом от 22 мая 1714 г. «О походе в Калмыцкую землю на реке Дарье, для покорения тех мест, где добывают золото». Основной задачей, стоявшей перед экспедицией, было основание города на подконтрольном калмыкам Ямышевом озере близ реки Иртыш для обустройства позиций с целью дальнейшей оккупации этих земель. Само по себе это озеро являлось источником добывания высококачественной белой соли, что, несомненно, также представляло значительный интерес для россиян. Отдельным пунктом в указе было определено необходимость установить, «каким образом и в которых местах по Дарье-реке тамошние жители золото промышляли».
В целом эта экспедиция продлилась до лета 1716 г., и в ходе её царское правительство предпринимало попытки удовлетворения территориальных притязаний к государствам, находящимся в казахской степи. Так, например, 27 февраля 1715 г. от имени Петра I и сибирского губернатора М. Григорьева был направлен ультиматум Джунгарскому ханству с требованием о признании своих приграничных территорий российскими. Для воплощения положений этого ультиматума в жизнь как раз и были использованы силы отряда подполковника И. Бухгольца. После занятия необходимых территорий отряд по заданию правительства взял под свой контроль источники добывания железных, золотых и серебряных руд. Далее, к лету 1716 г., последовало царское указание склонить к принятию присяги на верность Российской империи джунгарского хана (хунтайши). Начавшиеся акции по внедрению его в жизнь вызвали волну протестов местного населения, в результате которых большинство солдат оккупационной армии погибли, как и отряд А. Бековича-Черкасского. При всём этом российские историки отмечают, что этот поход не был завоевательным, а представлял собой экспедицию в полном смысле этого слова. Дескать, в её основу было положено осуществление дипломатической миссии с целью установления дружественных связей с Бухарским и Хивинским ханствами. В то же время, не учитывается, что в царском указе 1714 г. о посольстве речь не шла.
Попытка восстановить заложенные вышеописанными экспедициями укрепления была предпринята отрядом полковника Ступина в 1717 г. Целью её было закрепить российское присутствие в регионе. После разгрома отряда И. Бухгольца джунгары разрушили ряд заложенных ним крепостей, предназначенных для базирования российского военного контингента. Целью экспедиции Ступина как раз и было восстановление главнейших из них (в частности, на Ямышевом озере). Последующие экспедиции имели целью лишь обустройство новых укреплений, но ни они, ни отряд Ступина открытые карательные акции среди местного населения уже не производили. В то же время, царское правительство строило планы по покорению Джунгарского ханства как главного препятствия на пути к установлению контроля в среднеазиатском регионе. Поэтому временное затишье, воспринятое джунгарами как мир, использовалось Россией для подготовки к активным захватническим действиям.
При всех имеющихся успехах по обустройству военных укреплений в казахских степях названные выше экспедиции не в полном объёме справились с поставленными перед ними задачами по предоставлению сведений о географическом описании Средней Азии в целом и Казахского ханства в частности. Поэтому Пётр I решил поручить эту задачу Секретарю Ориентальной экспедиции Посольского приказа, итальянцу на российской службе полковнику Ф. Беневини. В 1721 г. император издал «Инструкцию посольству Беневини», где в качестве основной задачи определялось подробное исследование Бухарского ханства. Это государство граничило с казахами, и там, как и в Казахском ханстве, также царили феодальные распри, что отдельно отмечалось в царском указе. Так, постоянные противостояния между ханом и знатью «приводили к заметному упадку внутренней и внешней торговли». В своих донесениях Ф. Беневини преподносил царю новые и новые факты на этот счёт, особенно заостряя внимание на кадровом составе ханского войска. Среди прочих, в его состав входили военнопленные россияне, что полковник Беневини считал весомым поводом для включения Бухары в состав России. Также, вслед за французским купцом П. Куки, он отмечал якобы невыгодные условия равноправной торговли с Бухарским ханством, считая более целесообразным превратить его территорию на составную часть Российской империи. Не звучал прямо, но просматривался в риторике Беневини и прочих царских чиновников также тезис о том, что оккупация Бухары как приграничного с казахами государства в значительной мере облегчила бы и дальнейший захват Казахстана.
Экспансия России в отношении казахских территорий предусматривала не только ликвидацию их традиционного уклада, но также и эксплуатацию природных ресурсов. Так, в 1770-х–1780-х гг. русские разведали богатые залежи медных и серебросвинцовых руд в районе Алтая, гор Улутау, а также на востоке Казахского мелкосопочника. В этих местностях сразу же были построены Бухтарминский, Риддерский и Зыряновский рудники, которые находились полностью в собственности российских вельмож. Работали на этих рудниках ссыльные крестьяне, рекруты, которые скрывались от военной повинности, преследуемые по религиозным мотивам лица (раскольники), а также те крепостные, которые были приписаны к заводам. Это была по сути бесплатная рабочая сила, которая добывала полезные ископаемые с очень высокой себестоимостью. Такая добыча никак согласовывалась с теми прерогативами, которые отводились имперской власти согласно с грамотами о принятии казахских государств в российское подданство. Вопреки бытующему в советской историографии мнению, такая политика вела только к укреплению российской, но не казахской экономики. Казахи в целом оставались в стороне от этой деятельности.
УВАЖАЕМЫЕ КАЗАХИ, СЕЙЧАС САМОЕ ВРЕМЯ ПРИЗВАТЬ РОССИЯН К ОТВЕТУ ЗА РАЗГРАБЛЕНИЕ ВАШЕЙ РОДИНЫ!
ЯК РОСІЯНИ «ВИЗВОЛЯЛИ» БАЛКАНИ:
СТАНДАРТНИЙ МИР ЧЕРЕЗ ВІЙНУ
Путінське керівництво, яке вихвалялося намірами «навчити» українців декомунізації і поширювало серед власного народу міфологеми про «геніальність» їхнього лідера, насправді продовжує давні експансіоністські традиції російської зовнішньої політики. Кожен їхній правитель одні народи «визволяє», іншим «допомагає», а ще якісь – «просвіщає». Одне з найяскравіших свідчень тому – досвід країн Балкан, які нібито були «визволені» імператором Олександром ІІ з-під турецького контролю в ході російсько-турецької війни 1875–1878 рр. Поширення «русского мира» в регіоні напередодні цих подій відбувалося впродовж не одного десятка років. Про це та інше – нижче мовою документів.
Царський уряд визнавав за необхідне «підвищити рівень матеріального, інтелектуального і духовного розвитку» балканських народів задля їх визволення з-під турецького панування. Про реформування війська чи урядової політики в цьому напрямі не йшлося зовсім. Задум росіян полягав у широкомасштабній культурній експансії на Балканах з тим, щоб остаточно перетворити країни цього регіону на свій щит і виключно їхніми зусиллями забезпечити собі стратегічні переваги над Туреччиною і навіть над західними країнами. На виконання такої «генеральної лінії» уряду згадане вище «Настоятельство одеських болгар» стало займатися поширенням церковного приладдя та релігійної літератури в Болгарії, навчальних посібників для церковних і світських училищ, організацією підготовки в Росії священнослужителів і педагогічних кадрів для Болгарії, а також сприяти еміграції до Російської імперії талановитої молоді для побудови наукової кар’єри. Знову ж таки, очевидною є тенденція до архаїзації та копіювання заходів, які вживалися царатом після Московського собору 1654 р.
Того ж таки 1853 р. в м. Бухарест було надруковано прокламацію під назвою «Єдинородним братам нашим, що проживають на турецьких землях». Автором її тексту був російський генерал-фельдмаршал П. Ериванський. Змістовно прокламація була своєрідним заспокоєнням для балканських народів, заперечуючи будь-які натяки на експансіонізм з боку росіян. «Єдиною метою Благовірного і Всемилостивого Государя є захист церкви Христової, захист вас, її православних чад, пригноблених лютими ворогами», – стверджувалось у документі. Знову тема православного братства опинялася на вістрі російської пропаганди, а інтервенція російських військ трактувалася не інакше як виконання ними «священного обов’язку». Релігійність мала би споріднити росіян із біблійними рятівниками, за рахунок чого суттєво підвищити їхній статус у свідомості балканського населення. Попри зовсім інакші історичні реалії порівняно з часом становлення концепції «Москва – Третій Рим» на межі XV–XVI ст., ідеологічна основа цієї світоглядної системи залишалася цілком незмінною.
Російський імператор так само залишався вищою духовною особою для християн усього світу, хоча такий статус на початку виник як протиставлення Константинопольському патріарху та Папі Римському. Станом на середину ХІХ ст. така конкуренція вже актуальною не була, однак російське чиновництво не бажало виробляти інших варіантів для реального захисту світової християнської спільноти. Архаїзовані постулати залишалися цілком вигідними цареві та корелювали з його політичними цілями, які ґрунтувались виключно на експансіоністських намірах. Як у часи підготовчої стадії експансіонізму, так і в пізнішу добу його утвердження та розвитку методи діяльності російського державного механізму були цілком ідентичними і жодним змінам залежно від історичної обстановки не підлягали. Така позиція уряду суттєво шкодила внутрішньополітичному становищу Росії, а території, які приєднувалися за рахунок завоювань, як і в попередні часи також охоплювалися загальноімперською стагнацією. Експансія продовжувала слугувати виключно для підвищення самооцінки імператора та його свити.
Недвозначно у згаданій вище прокламації, створеній П. Ериванським, наголошено також і на покровительському статусі російського імператора відносно болгар, сербів, чорногорців, греків та інших християнських народів Балкан: як і за часів становлення згаданої концепції «Москва – Третій Рим», російський монарх виступав покровителем усіх православних, притому далеко не лише в релігійних питаннях. Більше того, у прокламації було записано, що «російською кров’ю просякнуті права, здобуті вашими братами, життя яких не таке нужденне, як ваше». Текст прокламації перекладався національними мовами балканських народів і активно розповсюджувався серед місцевого населення. Найбільший деструктивний вплив це справило на болгар, де російська еміграція була наймасовішою. Етнічні серби, які такого роду ідеологічному впливу майже не піддавалися, зазнали в подальшому широкомасштабного фізичного винищення російською армією в ході наступної російсько-турецької війни 1876–1878 рр., про яку йтиметься нижче. Греки ж, попри те, що для них релігійна автономія стояла на одному з найважливіших місць, прагнули до самостійного курсу та підтримувались австрійськими емігрантами. У таких заходах було втілено незмінну ідеологему російського експансіонізму щодо ґрунтовної попередньої роботи з населенням тих територій, які підлягали захопленню, для відвернення його опору окупантам.
Відомий в історії також план графа О. Ігнатьєва – російського посла у Стамбулі. Він, зокрема, стверджував: «Болгари являють собою сирий матеріал без достатніх кадрів для утворення самостійного князівства». Більше того, усупереч положенням Паризької конвенції, російська преса тих часів називала Болгарію не інакше як провінцією, хоч офіційно вона була автономним князівством. Це висловлювання О. Ігнатьєва датується не раніше 1867 р., коли російською стороною було запропоновано «Програму політичних сербсько-болгарських (болгаро-сербських) відносин, або їх сердечних взаємовідносин». Очевидна різниця в риториці росіян порівняно з початком століття, коли з їх боку йшлося про автономію для болгар та сербів від Османської імперії.
«Ми прийшли сюди не завойовувати, а звільняти, ми вступаємо на територію… не як вороги населення, а як його друзі, як старші брати, як покровителі, і тому цілком природно, що між покровителями та опікуваними встановлюються цілком особливі відносини», – такою була офіційно висловлена позиція російського самодержавства щодо південнослов’янських народів загалом і балканських зокрема напередодні російсько-турецької війни 1876–1878 рр. Попри вже неодноразово доведену наукову неспроможність теорій щодо слов’янського походження росіян, виявлені численні факти виходу ними за межі положень договорів 1810–1820-х рр. задля реалізації справжніх намірів щодо балканських народів (а не задекларованих під час укладання договорів), пропаганда не змінювала своїх методів діяльності, а лише вдосконалювала їх і ставала ще більш зухвалою. «Ми повинні відректися від будь-яких хизувань нашою силою і старшинством, між нами [і балканськими народами] не повинно бути жодних обов’язкових, вимушених відносин», – проголошували російські ідеологи, декларуючи виключно покровительське ставлення до народів Балканського півострова без будь-яких натяків на експансіонізм та подальшу їх інкорпорації до політико-економічної системи Російської імперії. Між тим, «старші брати» відкрито стверджували про неповноцінність своїх підзахисних як окремих етнічних спільнот, тим самим виправдовуючи свої загарбницькі наміри. Останні вже більше не приховувались: «особливі відносини» означали встановлення на завойованих територіях системи російського воєнного управління всупереч усім чинним міждержавним договорам. Відтак, в останній чверті ХІХ ст. сформувалася вже доволі чітка ідеологічна схема російського експансіонізму, котра брала початок іще за доби Московського царства, постійно вдосконалюючись і пристосовуючись до нових умов.
«Знову на Балканському півострові ллється кров, знову єдиновірні нам серби, утративши терпіння від численних несправедливостей з боку своїх гнобителів, вирішили взятися за зброю», – таким, наприклад, було одне з повідомлень тогочасних російських газет. Втім, такі гасла були спрямовані вже більш на обивателів, яким пропонували з патріотичних міркувань емігрувати і долучитися до повстанських загонів. Автори статей посилювали емоційність своїх публікацій за рахунок таких епітетів, як «запалена повстанням іскра», «полум’я повстання», «доведений до крайнього відчаю народ» і т. ін., намагаючись у такий спосіб збурити у свідомості не надто освічених широких мас населення псевдопатріотичні почуття і спровокувати їх долучитись до реалізації експансіоністської політики на Балканах. Публікувались також імена контактних осіб, засоби зв’язку з ними та місця збору. Технологія «війни керованого хаосу» набирала обертів.
ПИТАННЯ ДЛЯ ВДУМЛИВИХ ЧИТАЧІВ: СКІЛЬКИ ВІДМІННОСТЕЙ ВІД СУЧАСНИХ УКРАЇНСЬКИХ РЕАЛІЙ ВИ НАРАХУВАЛИ?
КОЛИ ПОЧАЛАСЯ БРЕХНЯ:
КОРІННЯ РОСІЙСЬКОЇ ІСТОРІЇ
Формування порядку денного сучасної російської політики рідко обходиться без згадок про «російську народність», «єдиний російський народ» як базис населення держави. У той же час, дуже часто серед виступів політиків і вчених РФ звучать посили про те, що Росія – це «багатонаціональна держава», і це слід враховувати при прийнятті відповідних рішень державної важливості. Нерідко навіть мова заходить про необхідність підтримки «представників народів Росії», а також надання їм умов для розвитку елементів національної культури. Однак, у більшості випадків при публічному тлумаченні поняття «російський народ» і йому подібних ним охоплюються повністю всі громадяни Росії, громадянство і національність тут ототожнюються. Апелюючи нібито до зарубіжного досвіду, у цьому контексті сучасні російські суспільствознавці культивують привнесену політиками ідею про те, що численні народи, що проживають на теренах РФ, повинні асимілюватися «в ім’я національної єдності» і не заявляти про свою відособленість. У той же час, тема забезпечення їх культурного розвитку і самовизначення не передбачає ніяких згадок про те, що ж в той чи інший час сприяло втраті ними цих можливостей.
В цілому концепція історії Росії, у якій чітко вказано місце завойованих народностей в імперському дискурсі і яка існує і на сьогодні, була сформована за часів правління Петра I. Цей цар, що проголосив створення Російської імперії і присвоєння собі титулу імператора, подбав про зміцнення ідеологічного базису, на якому будувалося розвиток його держави. Так, відповідно до джерел, у 1722 р. був виданий указ Петра I про створення «справжньої російської древньої історії», у якому наказувалося виробити таку концепцію історії Росії, яка давала б можливість продемонструвати якомога більш давнє походження цієї держави, а також обґрунтувати претензії на давньоруську спадщину. Видання цього указу мало на меті підвести псевдонаукове обґрунтування імперського статусу Росії і древніх витоків її «світової величі». Відповідно, на цьому тлі активізувалися і набули загальної популярності перші російські історики.
Особливо слід відзначити створення «громадянської історії» Г. Бужинським, яка «досліджує народи і їх походження», а також написання праці, сприйнятої сучасними російськими істориками як класичної, якою є «Історія російська» В. Татищева. Якраз Г. Бужинський першим представив історію Росії як результат з’єднання в єдине ціле минулого народів, які населяли її. Саме в його роботах знаходимо перші спроби обґрунтувати статус Російської імперії як «централізованої багатонаціональної держави». Суть цього поняття зводиться до того, що з плином часу підкорювані самодержавством етноси повністю або частково асимілюються і нібито стають складовими частинами єдиного російського народу, який, у свою чергу, становить основу існування всієї державності.
ЗАДОРОГИЙ ПОДАРУНОК БРЕХУНИ СОБІ РОБЛЯТЬ НА 300-РІЧНИЙ ЮВІЛЕЙ! УКРАЇНА – НЕ BODO, «ВАУ» ЇМ БУДЕ ТІЛЬКИ НА ТОМУ СВІТІ!
ЯК ПРИХОВАТИ ЕКСПАНСІЮ:
ОЛЕКСАНДР І ДАЄ МАЙСТЕР-КЛАС
Навіть під час відкритого вторгнення в Україну російська влада майстерно відхрещується від своєї причетності до масштабних руйнувань у нашій країні. Як відомо, майстерність – ознака досвіду. Про нього сьогодні й поговоримо.
У 1812 р. після чергової російсько-турецької війни було укладено Бухарестський договір, який містив, серед іншого, «гарантії безпеки» для сербського народу. Зміст їх полягав у тому, що Оттоманська Порта оголошувала сербам загальну амністію. Втім, усі воєнні споруди, створені ними на територіях, які підлягали зайняттю за умовами договору турецькими військами, мали бути зруйновані. Натомість, сербському народу надавалося право самостійно здійснювати внутрішнє управління на наданих йому територіях. Ці положення були прописані виходячи з того, що в період 1806–1812 рр. Сербія була огорнута повстанськими рухами, які перекинулись і на інші балканські країни. Із усіх країн регіону лише болгари прямо просили російського імператора про воєнну допомогу. Однак останній, продовжуючи сумнозвісну славу своїх попередників, вирішив виступити «рятівником» для всіх християнських народів Балкан, аби потім мати можливість безперешкодно їх підкорити. Сербам, як найнепокірнішим і найбільш безкомпромісним із цих народів, росіяни вирішили приділити найбільше уваги. Саме тому договірні формулювання були доволі обережними: у них ішлося не про цілковиту незалежність Сербії чи перехід під російський контроль, а саме про автономний статус у складі Османської імперії. Таке положення було найбільш вигідним для Росії, дозволяючи, поряд з усім іншим, завдавати удару по економічному потенціалу султанського уряду. «Єдиновірний християнський народ» знову виступив у ролі своєрідного щита для російського імператора.
Зобов’язання надати сербам вказані гарантії безпеки Османська імперія брала на себе саме перед Російською імперією. Остання погоджувалася навіть звільнити всіх турецьких військовополонених, окрім віровідступників, без будь-якого викупу чи компенсації. Частина полонених по суті приносилася в жертву концепції «православного братства» як наріжного каменю російської державницької ідеології. Беззаперечною була вигода такої поступки для росіян, оскільки ст. 12 договору зобов’язувала Османську імперію компенсувати російським купцям усі збитки від нападів африканських корсарів (із турецьких колоніальних володінь), а за ст. 13 султанський двір мав змусити Персію скласти зброю у протистоянні загарбницьким намірам Російської імперії, тим самим забезпечивши її просування на Схід, яке тривало вже близько півтора десятиліття. У цьому договорі російський експансіонізм став набувати нового значення, перетворюючись із усталеної ідеологічної системи на більш ситуативну. Втім, гнучкість як у внутрішній, так і в зовнішній політиці ніколи не була характерною для російських можновладців. Тому аналізовані положення договору використовувалися Росією виключно як привід до постійного підбурювання населення Балканського півострова воювати проти «османського гніту» при тому, що своєї частини зобов’язань росіяни не дотримувалися практично зовсім.
Прихованим змістом договору було, зокрема, те, що балканські країни ставали своєрідним «щитом» для Російської імперії у протистоянні військам наполеонівської Франції. Відтак, виступаючи гарантом безпеки «єдиновірного слов’янського народу», росіяни здобували для себе вагомі стратегічні та економічні вигоди. Таку роль вони брали на себе лише за умов мінімального ризику та очевидного збагачення за рахунок цього. Наприклад, у 1817 р. російський консул у Сербії Г. Строганов спрямовував до царського уряду прохання звернутися до османського правителя, аби останній запровадив у цьому регіоні систему внутрішнього управління відповідно до умов Бухарестського договору щодо автономії та забезпечив стягування з сербів лише встановлених законним шляхом податків. На порядок денний було поставлено також і питання скорочення чисельності турецьких гарнізонів у сербських містах. Спрямувавши ноту до султанського уряду з такими вимогами, російські урядовці дістали у відповідь рішучу відмову. Єдино можливим варіантом примусити османів виконати хоча б мінімальні умови Бухарестського договору було оголошення Росією війни, однак остання аж ніяк не могла піти на такий крок, який завдав би їй значних матеріальних збитків і не приніс жодних територіальних надбань. Обіцянка захищати «братні народи» вкотре залишилася виключно на папері. Радянський історик І. Достян влучно зазначив, що «Росія як єдина велична православна держава мала міцні традиції покровительства над народами Балканського півострова», тим самим підтверджуючи зверхність самодержавної влади щодо цих народів та відверто практичні наміри здійснення такого покровительства. Останнє мало неминуче де-юре та де-факто перетворитися на окупаційний режим.
Росіянам вигідно було спостерігати за тим, як турецька влада витрачає значні ресурси на утримання спустошених війною 1806–1812 рр. територій на Балканах та придушення повстанських рухів там, тим самим загострюючи й без того складну внутрішню економічну ситуацію і поступово йдучи до занепаду. Дилема між допомогою «братньому» слов’янському народові й тактикою «вимотування» зовнішньополітичного конкурента однозначно вирішувалася на користь останньої. Тогочасному міністру закордонних справ Російської імперії К. Нессельроде належить таке висловлювання: «… доки Росія зберігатиме свої зв’язки з християнами – підданими Порти і буде їх покровителем у відповідності зі своїми можливостями та правами,… турки розглядатимуть мир із нею лише як перепочинок». Саме тому удаваний образ визволителя, що надавав росіянам можливість постійно знаходити привід для погроз війною Туреччині, якнайкраще підходив для реалізації тактики «вимотування». У цих діях Росії виявлялась уся суть віковічної ідеології російського експансіонізму з культурно-релігійним базисом і відверто економічною сутністю.
За таких умов царський чиновник (і одночасно польський магнат) А. Чарторийський за завданням самодержця розробив план використання Російською імперією національно-визвольного підйому народів Південно-Східної Європи для боротьби проти французької загрози. Цей план передбачав створення на Балканах автономних утворень і незалежних держав, які мали б самостійне внутрішнє управління, але при цьому перебували би під прямим політичним контролем петербурзького двору як свого визволителя з-під кількасотлітнього османського ярма. Більше того, змальовувалась і перспектива створення більш або менш стійких федеративних об’єднань новостворюваних автономних і незалежних балканських політичних утворень (слов’янських та грецького), що практично неминуче мало би призвести до все більшої універсалізації влади в регіоні з остаточним його переходом під скіпетр російського монарха. «У подальших же зносинах із ними, коли вони перетворяться на незалежні політичні одиниці, ми повинні… пам’ятати одне – що їхні уряди і урядовці можуть змінюватись, незмінний лише народ…», – так П. Ровинський приховано визначав спрямованість вектору російського експансіонізму на асиміляцію балканських етносів. Удосконалений по суті варіант «грецького проекту» версії А. Чарторийського виглядав іще радикальнішим.
Суголосними з проектом А. Чарторийського є ідеї «Мемуару про вигнання турків до Азії та відновлення грецького народу», створеного невідомим автором приблизно в той же період. У документі чітко зазначалося, що створення на місці турецьких володінь у Європі ряду дрібних незалежних держав, пов’язаних із Російською імперією тісними монархічними та економічними зв’язками, було би найбільш вигідним для самодержавства варіантом розвитку подій. Рішуче відкидав імператор численні пропозиції створити на Балканах єдину велику монархічну державу, оскільки так зникали можливості для фактично «ручного» управління ситуацією в регіоні. Виходячи з положень «Мемуару…», російський дипломат І. Каподістрія запропонував власний проект перерозподілу європейської частини турецьких володінь. Слід звернути увагу, що 1821 р. розпочалося звільнення Греції від турецького панування, що потягнуло за собою активізацію «національного відродження» в усіх інших балканських народів. Відповідно до проекту І. Каподістрії, передбачалось утворення таких державницьких об’єднань, як Королівство Сербія (у складі Сербії, Болгарії та Боснії), Королівство Еллінське (континентальна Греція, Пелопоннес, острови Архіпелагу, Іонічні острови), Королівство Епір (Епір, Верхня та Нижня Албанія), Королівство Македонія (Македонія, Фракія, острови Егейського моря – Імброс, Самос, Тассос) та Герцогство (або Королівство) Дакія (Молдавія та Валахія).
Логіка такого поділу, за автором, була заснована на історичних межах відповідних регіонів. Однак виділення Королівства Сербії, Королівства Еллінського та Герцогства Дакії було цілком штучним і базувалося суто на російських стратегічних інтересах. Будучи близьким до урядових кіл як Стамбула, так і Санкт-Петербурга, І. Каподістрія зміг запропонувати найбільш компромісний для обох сторін варіант, який, однак, насамперед забезпечував пріоритет російського впливу на Балканах: компактний перерозподіл названих регіонів значно полегшував діяльність із впливу на них з метою поступового підкорення. Втім, цей проект не набув чинності з огляду на його реакційність з точки зору міжнародної спільноти.
КРАЇНИ ЄВРОПИ, ЯКІ ВАМ ІЩЕ ПОТРІБНІ АРГУМЕНТИ ДЛЯ ДІЙ???
ТОГДА ЕВРОПА НЕ МОЛЧАЛА:
ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
Несмотря на все попытки псевдолегитимации и обоснование своих захватнических мероприятий «защитой границ» европейских государств, российская экспансия получила надлежащие оценки со стороны мирового сообщества. Одной из первых в этом отношении проявила себя Франция в конце XVIII ст., революционная ситуация в которой на то время привела к падению монархии.
Так, в «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г. среди прочего была провозглашена «война против народов и королей», т. е. против пережитков феодального колониализма. Именно это положение побудило Национальное собрание Франции годом позднее принять текст меморандума «Об опасности для Европы аннексионистской политики России». В этом документе завоёванные Российской империей государства впервые на уровне юридического акта определялись как «жертвы царизма». После его принятия французские власти стали всерьёз рассматривать вопрос о побуждении к национально-освободительным движениям этносов, входивших в состав «тюрьмы народов», и последующем содействии им. Конечной целью этих процессов, согласно проектам французских революционеров, должно было стать прекращение существования Российской империи как целостного государства и как субъекта международных отношений вообще.
Выработав соответствующие стратегии, французы принялись создавать агентурные сети с целью влияния на общественные настроения покорённых Россией народов. Например, в 1793 г. французский дипломат при турецком дворе в Константинополе Мари-Луи Декорш получил инструкции, согласно которым ему предписывалось наладить отношения с восставшими в то время народами (в том числе, и среднеазиатскими) с целью подготовки крупного восстания против режима императрицы Екатерины II. Примерно в это же время министр иностранных дел Франции граф де Вержен составил особый мемориал (оригинальное название разновидности актов дипломатического ведомства), согласно которому французским посланникам в России было рекомендовано «войти в сношения с народами, дабы устроить диверсию против царицы». Таковой была запоздалая реакция одной из ведущих стран Запада на «защиту границ» её и её соседей от «неминуемой гибели» под ударами некогда «младенцев рода человеческого».
Как известно, описанный план по ликвидации «тюрьмы народов» не сработал. Причин тому великое множество: начиная недостаточностью политической воли внутри самой Франции и заканчивая отсутствием консолидации с другими европейскими государствами в этом вопросе. В контексте нашего исследования считаем важным особо выделить такой фактор, как усиление со стороны российского правительства мер по национальной ассимиляции азиатских народов в ответ на развёртывание описанной выше деятельности. Например, более пристальное внимание было уделено реализации положений цензовой реформы 1775 г., а также городской реформы 1785 г., согласно которым доступ подданных к таким важным социальным институтам, как образование, культура, управление, торговля, должен был осуществляться исключительно в строжайшем соответствии с их принадлежностью к тем или иным социальным слоям. Таким образом, не имея возможностей должным образом заинтересовать склонных к мятежам подданных и не желая изменять своему агрессивному внешнеполитическому курсу, самодержавная власть всячески истребляла способность отдельных этносов к адекватной оценке политической действительности и последующей реакции на эти процессы.
В российской политической доктрине война трактовалась как продолжение внешней политики в мирное время, только иными средствами, «причём ясное, чёткое, не замаскированное ничем продолжение», а мирные договоры определялись как военные и политические итоги войны и всей предшествующей внешней политики. При этом, если же мирный договор не удовлетворяет одну из сторон или обе, то тогда начинается новая война, и внешнеполитическая линия либо изменяется, либо сохраняется прежней в зависимости от результатов этой новой войны, то есть от результатов нового соотношения сил двух государств. Именно так трактовалось и завоевание бывших золотоордынских территорий – как закономерный процесс, обусловленный якобы объективными историческими предпосылками. Приведённая здесь «простая цепочка», с помощью которой «образуется чёткая линия, ясная и понятная любому сколько-нибудь грамотному человеку», отображает воплощение относительно тюрков и угро-финнов основного постулата российского экспансионизма, гласящего, что война – смысл существования государства. Применение царизмом вооружённого вмешательства для удовлетворения своих геополитических целей оценивается российскими историками не иначе, как «новое слово» во внешней политике Московского царства в XVI в.
РОССИЯНЕ, СЕЙЧАС КАК НЕЛЬЗЯ ЛУЧШЕ В ВАШ АДРЕС ПОДХОДИТ ВАШ ЖЕ ЛОЗУНГ: «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ»!
ЄВРОПЕЙСЬКА ЦИВІЛІЗАЦІЯ І РОСІЙСЬКА ІСТОРІЯ:
ПРЯМІ (НЕ) ПЕРЕТИНАЮТЬСЯ
Одним із наріжних каменів російського експансіонізму є концепція «цивілізаційної місії», наявності особливої «євразійської» цивілізації в контексті загальноєвропейської, російський «особливий шлях». У зв’язку з цим виникає необхідність у з’ясуванні генезису європейської цивілізації загалом для конкретної відповіді на питання про місце російської історії в її загальному контексті.
Аналізуючи витоки етнічної історії Європи, встановлюємо, що в ході формування національного складу регіону склалися відокремлені «вогнища» європейської культури – греко-римське та германське. Ці процеси історики відносять приблизно до VIII ст. до н. е., а їхню консолідацію та єднання у спільну цивілізацію – до V ст. н. е., коли припинила своє існування Західна Римська імперія і розпочалося Велике переселення народів. У той же час, такі хронологічні межі видаються доволі умовними, оскільки об’єднавчі фактори мали місце від самого початку етногенезу на континенті. Саме вони і підтверджують те, що єднання європейських народів – це необхідна історична закономірність, а не прояв ситуативної співпраці між ними. Очевидно, що в цьому випадку народ розглядається не як політичний суб’єкт, рис якого він набуде на тлі досягнень Великої Французької буржуазної революції наприкінці XVIII ст., а як етнічна спільнота. Проте між зазначеними аспектами розуміння категорії народу існують діалектичні взаємозв’язки і взаємна обумовленість.
У ІІ тис. до н. е. на територію Європи стали поширювати вплив так звані «східні високі культури», носії яких населяли територію сучасного Близького Сходу та Середньої Азії. З огляду на порівняно більш сприятливі природно-географічні умови на цих землях, їхнє населення оволоділо значно ширшим арсеналом засобів та способів для обробки природних матеріалів в умовах бронзового віку. Проникнення та поширення цих культур у сучасну Європу відбувалося через її південно-східні кордони: Іберійський півострів, Балкани та Закарпаття. Наслідком цих процесів стало формування власних культур (аунетицерської, курганної, полів поховальних урн та нордичного кола), які охоплювали ареал від нижньої течії Дунаю і до сучасних західних кордонів Франції та Іспанії. Істотно, що вказані культури охопили майже всю європейську територію, зародившись у Східній Європі та почавши подальше поширення саме з неї. Спільними для названих культур були такі явища, як ієрархічне розшарування суспільства, інтенсивний розвиток торгівлі та торгових зв’язків з іншими поселеннями, споріднені традиції поховань, виробництво посуду та прикрас із дорогоцінних металів та ін. У такий спосіб на європейських теренах починала зароджуватися самобутня культура, у тому числі й політична: правитель не прирівнювався до божества, як це вже було на той час у розвинених країнах Сходу (зокрема, Месопотамії), але все ж управлінська верхівка була чітко відокремленою в суспільстві.
Із переходом до залізного віку в Європі в першій чверті І тис. до н. е. сформувалася гальштатська культура з ареалом поширення від сучасної Хорватії до Північної Іспанії. Розвинувшись із культури полів поховальних урн, вона охопила ті племінні центри, населення яких зосереджувалося на видобуванні солі. Нові залізні знаряддя праці, відкривши можливості для видобутку природних мінералів, сприяли завдяки цьому формуванню нових торгівельно-економічних центрів із власною сировинною базою. Серед їхнього населення чітко виділялися такі прошарки, як селяни, ремісники та торгівці, що свідчило про рівномірну ліквідацію залишків ознак первіснообщинного ладу в усій Європі. Поряд із цим, артефакти матеріальної культури (насамперед, залізна зброя) також були свідченням спорідненості протидержавного ладу на європейській території. Відтак, гальштатська культура поєднала поселення, що охоплювали практично всю територію сучасної Європи, причому як Західної, так і Східної. Саме за часів її поширення почалося становлення єдиного соціокультурного простору як основи для формування середовищ («вогнищ») поширення європейської цивілізації та для подальшої політики єднання етносів за часів Великого переселення народів.
Історіографія знає також інші фактори, які свідчать про спільне походження європейських етносів. Одним із них є спільне індоєвропейське походження, котре наразі відображається у спорідненості мов відповідних народів. Не пізніше першої половини ІІ тис. до н. е. індоєвропейські племена почали розселятись на території Центральної та Східної Європи, мігрувавши зі степів Поволжя та Північного Причорномор’я. Як вважають дослідники, саме на цій території сформувалися ті діалектні спільноти, мови яких згодом поширилися на європейських теренах. При цьому, відкритим залишається питання щодо співвіднесення цієї території з ареалом зародження племен індоєвропейської спільноти. Загалом же племенами, поєднаними під назвою індоєвропейських, населялися землі від крайнього заходу Європи і аж до півострова Індостан (звідси й етимологія назви цієї групи племен). Усі вони, незважаючи на різні місця зародження, активно займалися землеробством, одомашнювали диких тварин і мали високорозвинене військо. Серед членів суспільства чітко виокремлювалися прошарки царів (жерців), воїнів та общинників. Такий поділ, базований на ідеях давньоіндійського трактату «Ригведа», передбачав, що кожен із названих прошарків уособлював відповідно владу, силу та родючість.
Найбільш відчутного впливу, за даними сучасної історіографії, європейська цивілізація зазнала з боку кельтів. Їхні племена з’явилися на території Європи близько середини V ст. до н. е., зайшовши за кількома напрямами як із боку Середземного моря, так і з боку Дунаю. Розселившись на європейському суходолі, кельти зайняли території від східних Альп до Атлантики, Піренейського півострова та Британських островів. Їхній вплив був відчутним на всій території Європи та Передньої Азії. Із цього очевидно також те, що саме кельти сприяли поширенню традицій континентального соціокультурного середовища на територію острова Велика Британія. Кельти межували із представниками греко-римської та германської цивілізацій і, будучи завойованими останніми, сприяли їхньому уподібненню шляхом сприйняття схожих традицій політичної, релігійної та інших напрямів культури. Цивілізації античного світу сприймали від завойованих народів найкращі досягнення, і підкорені кельти не стали винятком із цього правила.
Звичаї кельтських племен, які дійшли до наших днів, зберегли доволі детальні відомості щодо організації владних структур у кельтів та їхнього функціонування. Так, правителі (царі та племінні вожді) були виборними і щорічно переобиралися на загальних зборах племені. Спиралися вони на бюрократичний апарат, який складався із великих землевласників. На період війни цар виконував функції верховного воєначальника. У мирний час він мав двох помічників, один із яких відповідав за організацію війська та підтримання його у стані бойової готовності, а інший – за управління на місцях та підтримання належного правопорядку. Судочинство здійснювали вже не жерці, а місцеві вожді, які також посідали відповідні щаблі у воєнній ієрархії. Причому карали кельтів лише за ті дії, які вони вчиняли на території проживання племені. Будь-яке рішення вождя завжди вважалось істинним і не підлягало перегляду, а у випадку, якщо загальні збори племені не підтримували його, це вважалося саботажем і тягнуло за собою невідворотне покарання. За цим звичаєм підлягали відповідальності також і окремі особи, не згодні з рішенням вождя, і каралися вони як за зраду або дезертирство. Судочинство здійснювалося вождями виключно в межах своїх племен, за чим слідкував один із згаданих вище помічників царя. Разом з тим, цар не втручався у здійснення судочинства особисто.
Описана система організації влади в кельтів була більш розвиненою порівняно з тими, які сформувались у східних суспільствах. Загальні збори племені хоч і обмежено, але брали участь в управлінській діяльності. Воєнна система організації суспільства була характерною як, наприклад, у царський період історії Давнього Риму, так і в Давньоруській державі та суміжних із нею східноєвропейських царствах. Таку ж систему запозичили і франки, розвинувши на основі неї інші, більш досконалі. Формування земельної аристократії з числа вірних цареві воїнів також стало характерним для держав на теренах усієї Європи. Общинна форма організації влади та господарства, видозмінена відповідно до місцевих умов, домінувала на всьому європейському континенті протягом багатьох століть. Спекуляція російських істориків на темі Давньоруської держави як єдиної «колиски братніх народів» розбивається об беззаперечний факт появи бодай яких-небудь проявів державності на території московії лише не раніше середини ХІІ ст.
РОСІЯНИ, ТО НА ЯКІЙ СТАДІЇ ІСТОРІЇ ВИ СТАЛИ ЄВРОПЕЙЦЯМИ?
ЕКСПАНСІЯ ПІД ПРИКРИТТЯМ АВТОРИТЕТІВ:
ТАК РОБИЛИ І РОБЛЯТЬ РОСІЯНИ
На сьогодні представники Німеччини демонструють одну з найбільш стриманих позицій серед країн світу щодо російського вторгнення в Україну. Однак російські правителі попередніх епох бачили в особі німецьких державних діячів своєрідні приклади для наслідування в частині експансіонізму. Чи було в цьому раціональне зерно – допоможе з’ясувати історичний екскурс.
Відомий російський письменник Ф. Достоєвський стверджував: «Росія разом зі слов’янським світом і на чолі його скаже світові найвеличніше з коли-небудь вимовлених слів, і це слово буде заповіддю людського братерства... російська національна ідея – це, зрештою, всесвітнє братство всіх людей». По суті це вичерпне формулювання сутності панславізму в прикладному аспекті, яке, за твердженням деяких дослідників, очевидно межує з расизмом. Так, окремі джерела свідчать про те, що в російських документах експансіоністського спрямування чітко йшлося про «захист» саме слов’янського населення Балканського півострова. Виводилися навіть спеціальні теорії, які демонстрували нібито природні переваги слов’ян над іншими народами світу. Загалом Росія за своєю державницькою ідеологією не була схильною підтримувати жодних загальносвітових тенденцій. Однак у цьому випадку Росія частково своїми принципами поступилася. Так, після Віденського конгресу 1815 р., який закріпив новий розподіл територій у Європі за результатами наполеонівських воєн, між державами склався різкий контраст у територіальних розмірах та економічному розвитку. Західні ідеологи стали обґрунтовувати ці факти, розробляючи теорії вищості тих чи інших націй, засновані на досягненнях суспільствознавчих або природничих наук (євгеніка в Англії, расизм у Німеччині та ін.). Росіяни також базували свою ідеологію панславізму на схожих засадах. Однак у їхньому випадку мало місце ніщо інше, як звичайне наповнення старих форм новим змістом: висловлювані ще за часів Московського царства, ідеї панславізму були поставлені на псевдонаукову основу. Ця теорія практично повністю була побудована на відвертих історичних фальсифікаціях, але попри це успіх її в арсеналі засобів російської пропаганди був беззаперечним.
Іще давньокитайський мудрець Сунь-дзи навчав, що завоювання неушкоджених територій – це найвище мистецтво, а росіяни не бачили собі рівних у військовому мистецтві свого часу. Загальний підхід влади до ведення війни урядова преса формулювала так: «Наближається час, коли Росія оголить свого меча – і тоді російська сила примусить усіх своїх ворогів стати їй покірними». За півстоліття, що минуло від попередньої російсько-турецької війни, загальні підходи царського уряду щодо стратегічного планування не змінилися: співвідношення інформаційно-психологічного впливу із застосуванням військового озброєння було цілком рівнозначним. Саме в той час остаточно утвердилася повага до «права сильного» як до єдино можливого засобу впливу на зміни у своєму геополітичному курсі. Офіційна пропаганда взірцем для російського самодержавства називала політику німецького канцлера О. фон Бісмарка, відомого своїм політичним курсом на об’єднання Німецької імперії «залізом і кров’ю», завдяки чому він і увійшов в історію під прізвиськом «залізний канцлер». Російський дипломат Є. Утін, перебуваючи в Болгарії у 1877 р., писав у одному з листів на Батьківщину: «Подібно до того, як Пруссія поєднала в єдине ціле всіх німців, так і Росія має згуртувати воєдино всіх слов’ян». Безсумнівним був авторитет О. фон Бісмарка серед тогочасної інтелігенції, адже він, будучи спочатку радником прусського короля, а після утворення в 1871 р. об’єднаної Німецької імперії – канцлером, по суті визначав розстановку політичних сил у всіх найголовніших європейських державах. Саме розв’язані та виграні ним війни Пруссії з Данією, Австрією та Францією зміцнили авторитет прусської монархії настільки, що вона змогла слугувати об’єднавчою силою для кількох сотень розрізнених німецьких держав. При цьому, Є. Утін не враховував, що німецькі роздроблені державні утворення були етнічно цілком однорідними. Пруссія виступала центром їх гуртування ще від часу завершення Тридцятилітньої війни у 1648 р., а відтак діяльність Бісмарка насправді може трактуватись як реалізація історичної місії. Наведені факти явно контрастують із штучністю постулатів, на яких базувало свою діяльність самодержавство.
Так насправді виглядав курс О. фон Бісмарка, спрямований на об’єднання держави «залізом і кров’ю». На відміну від росіян, це стосувалося тільки споконвічно німецьких держав, а не завоювань.
Апелювання до державницького генія Бісмарка, поєднане з ідеями панславізму та православної єдності, формувало в очах російської та європейської інтелігенції безпрограшний образ російського імператора як визволителя Балкан із-під турецького ярма. Подекуди вдавалося навіть переконати європейців у нібито правдивості історичного підґрунтя для створення такого союзу під егідою Росії. З цього приводу Є. Утін також писав: «Історія навчила нас, що зв’язок, установлений за допомогою симпатії, товариського ставлення, на яке нам надасть право пролита за них [південних слов’ян] російська кров, набагато міцніший від зв’язку, що встановлюється багнетом». При цьому, дипломат не згадує про те, що сама по собі російська армія рідко «проливала кров» за долю «братніх народів», а натомість самодержавство провокувало самі ці народи ставати до збройної боротьби, видаючи потім їх досягнення за власні. Концепція «Росія – рятівник» уже не була такою ж дієвою, як, скажімо, за часів Петра І, тому пропаганда набувала все більш відверто експансіоністського характеру.
ЯК ДАЛЕКО ЩЕ МОЖУТЬ ПІТИ РОСІЯНИ У ВИПРАВДАННІ СВОЇХ ЖОРСТОКИХ ЕКСПАНСІОНІСТСЬКИХ ДІЙ???
ЕКСПАНСІЯ, ЯКА (НЕ) ВІДБУЛАСЯ:
СПРОБА РОСІЙСЬКОГО ВТОРГНЕННЯ В ЯПОНІЮ
Станом на середину ХІХ ст. царська Росія завершувала завоювання Кавказу, яке тривало впродовж кількох десятиліть. Наступними стратегічно важливими цілями для царату ставали Японія і Китай, які до цього часу були закритими країнами. Російські можновладці скористалися тим, що в японському суспільстві на тлі активізації взаємодії із зовнішнім світом з кінця 1830-х рр. почалося формування ворожого ставлення до традиційної системи суспільного ладу та організації влади. Зближення Російської імперії з Японією було формально відображене в акті укладення Сімодського договору в 1855 р., якраз під час Кримської війни. Статті угоди передбачали закріплення лінії російсько-японського кордону, а також широкі гарантії для російських купців у портах Японії. Крім того, на постійній основі там перебував російський консул, для якого класично першорядним завданням ставав збір відомостей про країну перебування. Відтак, росіяни здобули можливості для проникнення в різні сфери японського життя.
Поряд із суто економічними та політичними важелями важливим для провадження російської експансії в Японії став релігійний фактор. Попри те, що ця країна не була не те, щоб православною, а взагалі християнською, саме на цей напрям царизм робив найбільшу ставку. Загалом християнство на японських землях уже не було новим, адже в середині XV ст. там проживали португальські купці, які робили спроби проповідувати католицизм. Це давало росіянам додаткові важелі впливу. Так, у 1858 р. за схваленим імператором рішенням Синоду російської православної церкви було відкрито храму в місті Хакодате. Показово, що його будівництво здійснювалося на кошти від «добровільних» пожертвувань російських православних. У цьому начебто виражалась «єдність» братніх народів у Христі як основа для їх майбутнього зближення. Невдовзі, у 1860 р. на служіння до Японії був направлений ієромонах Микола Касаткін, який згодом очолив місцеву церкву як відгалуження російської. Десятиліттям пізніше, у 1870 р. розпочала свою діяльність японська місія російської православної церкви, яка з 1872 р. стала вдаватися до розбудови мережі шкіл при новостворених церквах.
Перші російські місіонери в Японії
Істотно, що в церковних школах основою навчання було вивчення російської мови та культури. Зазвичай такий крок виглядає логічним у разі, якщо в країні проживає чисельна діаспора, чиї культурні потреби необхідно задовольняти. Японія ж до 1867 р. була закритою країною, і тільки після подій, відомих як «революція Мейдзі», вона стала офіційно відкритою для візитів іноземців. Відтак російська діаспора, а тим більше в такій кількості, щоб для неї потрібно було створювати школи з рідною мовою навчання, на той час у Японії аж ніяк сформуватись не могла. Тому цілком очевидно, що в цьому випадку йшлося ні про що інше, як про формування благодатного середовища для розповсюдження «русского мира» поміж новонавернених православних японців. Показово, що вони з великим інтересом опановували знання про Росію та її культуру, більше того, згодом стали впроваджувати їх до системи підготовки офіцерів у спеціально створених навчальних закладах.
Події, які стали розгортатися «не за підручником», призвели, у тому числі, до того, що відома російсько-японська війна 1904 р. завершилася тяжкою поразкою для самодержавства. Це наочно продемонструвало безуспішність релігійної експансії. Православна церква продовжила діяти в Японії і зберігається там до сьогодні, однак усі богослужіння ведуться виключно японською мовою. Література для них також тільки власна і не є перекладом із російських книг.
Для сучасного світу в умовах протистояння агресивній політиці Кремля історія спроби російської експансії в Японії – чудовий урок у плані демонстрації того, що російські загарбницькі сценарії орієнтовані на застосування в добре відомих умовах, а будь-які відступи від них здатні зруйнувати злагоджені схеми загарбання нових територій. Також важливим є всебічне і постійне вивчення Росії як такої, її мови, історії, політичних традицій, культури, літератури та інших особливостей, які дають можливість глибше пізнати сутність її державно-владної системи та ідеології. Ставлення до діяльності Російської православної церкви за межами російських кордонів має всебічно спрямовуватися на нівелювання її ролі в формуванні осередків поширення «русского мира» і забезпечення її функціонування виключно як однієї з багатьох релігійних інституцій, без натяків на «виключність».
КУБАНСЬКА ДЕРЖАВНІСТЬ:
(НЕ)НОВА СТОРІНКА ІСТОРІЇ
На тлі російського вторгнення в Україну в самій росії все частіше помітні тенденції до несприйняття в регіонах центральної влади та її рішень. Зокрема, усе частіше в інформаційному просторі звучать повідомлення щодо проголошення державної самостійності на Кубані місцевим козацтвом або намірів подальшого приєднання до України як етнічного українського історико-культурного регіону. Після ліквідації Російської імперії в 1917 р. на Кубані існував Крайовий уряд, визнаний, до того ж, київськими державними утвореннями. Загалом крайовий уряд як форма організації національної державності в різні періоди історії був характерним для українців, і не лише для кубанських. У сучасних умовах такий досвід виглядає особливо цікавим для противників путінського режиму.
Інститут крайової влади на теренах України зародився за часів Литовсько-руської держави. На думку окремих науковців, селам на етнічних український землях великими князями було надано можливість об’єднання у країни (крайни) для більш ефективної реалізації національних прав. На чолі країн стояли крайники, які по суті перебували у ролі очільників адміністративно-територіальних одиниць. Крайни були розташовані біля кордонів Великого князівства Литовського (цим, власне, і обумовлена специфічна назва) і мали ширші права порівняно з іншими адміністративно-територіальними одиницями держави. Згодом у Речі Посполитій було дозволено утворювати крайові уряди у межах Белзького, Руського і Подільського воєводств. Населенню таких об’єднань надавалося право власного уряду і колегіального суду. Заборонялося судити представників краю судом іншого воєводства. Було забезпечено можливість притягнення мешканців краю до відповідальності лише судом, причому надавалася можливість застосування у суді власного місцевого права. На чолі краю стояли духовні та світські достойники, яким законом було надано право засідати у державних та провінційних сеймах.
Пізніше у межах Австро-Угорської імперії статус коронних країв мали Буковина та Галичина. Після революції 1848 – 1849 рр. в Австрії була проведена адміністративно-територіальна реформа, і серед нових адміністративно-територіальних одиниць цісарською конституцією 1849 р. був запроваджений коронний край. У цісарському патенті від 29 вересня 1850 р. закріплювалося, що Буковина є окремою коронною землею імперії. Водночас, надавалося право представництва краю у рейхсраті (нижній палаті парламенту). Буковина визнавалась як повноправний суб’єкт політико-правових відносин в імперії. Усі народи краю визнавалися рівними у правах і здобували можливість юридичного забезпечення «необмеженого розвитку власної національності». Тогочасне австрійське законодавство не давало чіткої відповіді про суть поняття краю як адміністративно-територіальної одиниці. Однак аналіз законодавства свідчить про те, що на Буковину був поширений загальнодержавний адміністративно-територіальний устрій і ні про які автономні права не йшлося. Можна констатувати, що статус коронного краю передбачав фактично надання буковинським землям статусу національно-територіальної автономії.
Для порівняння слід зазначити, що у 1917 р. у Росії Тимчасовий уряд видав Декларацію прав народів Росії, якою надав національним меншинам право на самовизначення, але перелік автономних утворень Декларацією закріплений не був. Тому склалася ситуація, коли в окремих регіонах (Крим, Кубань) виникало дво-, а то і тривладдя. Так, наприклад, на Кубані одночасно функціонували органи влади Тимчасового уряду, радянська влада, а згодом зусиллями козацького війська було утворено Кубанський крайовий уряд як орган козацького самоврядування та самостійний законодавчий орган – Кубанську законодавчу раду. В умовах двовладдя населення опинилися в безконтрольному стані. Тому представники козацьких сил проголосили створення власного уряду для врегулювання соціально-економічної кризи в регіоні. У даному випадку крайова влада була самопроголошеною. 9–18 квітня 1917 р. відбувся обласний з’їзд представників населених пунктів Кубанської області, який підтвердив повноваження громадських комітетів як органів нової влади на всій території, окрім територій з козацькою системою управління. Були виявлені протиріччя між козаками та невійськовим населенням щодо системи управління областю. Натомість учасники з’їзду, які представляли козацтво, оголосили себе Військовою радою. 17 квітня 1917 р. на козацькому з’їзді було підтверджено повноваження Кубанської військової Ради і створено самопроголошений Тимчасовий Кубанський військовий уряд. 7 жовтня 1917 р. козацька Друга крайова Рада прийняла «Тимчасові основні положення про вищі органи влади в Кубанському краї», які фактично мали конституційний характер. Згідно з положенням, управління передавалось Крайовій Раді, яка відтоді мала обиратися не лише козацьким населенням. Некозацьке населення було значно обмежене у правах, особливо політичних. Варто зазначити, що козацьке населення у Кубанському краї становило меншість, проте змогло здійснити державний переворот і протистояти тій владі, яка позиціонувала себе легітимною.
Схожа ситуація мала місце і в Криму. Так, Крайовий уряд С. Сулькевича був проголошений в умовах окупації півострова німецькими військами. 18 червня 1918 р. було проголошено декларацію «До населення Криму», яку більшість дослідників оцінюють як перший конституційний акт Криму. Аналіз зазначеного документу свідчить, що більшість його положень мали декларативний політичний характер і більше стосувалися питань узгодження позицій з «окупаційною» владою. С. Сулькевич самостійно проголосив себе главою уряду і фактично узурпував більшу частину виконавчої влади. Із тексту декларації можна встановити перелік органів виконавчої влади (міністерств) на підставі списку осіб, які цю декларацію підписали. Водночас, власного представницького органу не було створено, а формування уряду відбулося шляхом призначення наближених осіб. Комплексний аналіз Декларації «До населення Криму» дає підстави для висновку, що С. Сулькевич самовільно проголосив створення власного уряду, встановивши на свій розсуд його взаємовідносини з іншими адміністративно-політичними утвореннями на території Криму. А крайовим уряд був названий тому, що нібито самопроголошена влада С. Сулькевича виражала волю кримських татар. Законодавчими органами були визнані чинні на той час органи Таврійської губернії. Хоча формально Крайовим урядом визнавався лише склад колегіального органу виконавчої влади, контрольованої С. Сулькевичем та його оточенням.
У Києві на 1917 р. діяла Центральна Рада. Після проголошення другого Універсалу до Петрограда на затвердження був направлений статут Генерального Секретаріату (уряду). Натомість Тимчасовий уряд розробив «Тимчасову інструкцію Генеральному Секретаріатові Тимчасового уряду на Україні», де визначив Генеральний Секретаріат як вищий крайовий орган влади та окреслив територію, на яку поширювалася влада цього органу.
На окрему увагу заслуговує і доба Карпатської України А. Волошина 1938 р., за якої було сформовано крайовий уряд. Особливість держави А. Волошина полягає в тому, що спочатку вона була утворена як самопроголошене адміністративно-політичне утворення, а згодом була визнана парламентом Чехословаччини як Підкарпатська Русь. Уряд А. Волошина, як і всі описані вище, був утворений у прикордонному регіоні держави (у даному випадку Чехословаччини), на території якого компактно проживали представники українського народу.
УКРАЇНСЬКІ ТРАДИЦІЇ КРАЙОВОГО УРЯДУ НАБАГАТО МІЦНІШІ Й САМОСТІЙНІШІ, НІЖ МОСКОВСЬКА ДЕРЖАВНІСТЬ, ШЛЯХ ЯКОЇ – ЛИШЕ ВСЛІД ЗА ЇХНІМ ЖЕ ВІЙСЬКОВИМ КОРАБЛЕМ.
УСЛІД ЗА ВІЙСЬКОВИМ КОРАБЛЕМ:
НЕОБХІДНИЙ ШЛЯХ РОСІЙСЬКОЇ ДЕРЖАВНОСТІ
Один із основоположних законів історії гласить: усі імперії розпадаються. Якась раніше, якась пізніше, але припиняють існування без винятку всі. Імперія – це назва історичного типу держави, утвореної шляхом завоювань. У Давньому Римі словом «imperium» позначали частину повноважень правителя, котрі стосувалися вибудовування вертикалі влади під його керівництвом, по суті його впливовість в адміністративній системі. Надалі це трансформувалось у таку собі всеосяжність повноважень правителя на всіх підкорених територіях. Відповідно, це аж ніяк не забезпечувало міцності їх зв’язків із центром: особливостей етнічного розвитку і місцевих традицій управління воля однієї особи не здатна зруйнувати вщент. Звісно ж, що на заняттях у Вищій школі КДБ СРСР очільнику сучасної російської держави-агресора це мали б розповідати. Однак наскільки він це засвоїв і чи засвоїв взагалі? Держава, якою він, на жаль, править ось уже більше 20 років, усе ще тримається на засадах фіктивного федералізму, тим самим стримуючи національний розвиток ряду інкорпорованих до неї народів. Чи довго ще такий порядок здатен зберігатися.
Іще за часів Першої Світової війни С. Томашівський – представник націоналістично спрямованого «Союзу визволення України» – стверджував, що з точки зору геополітики питання національного розвитку народів, які входили до складу Російської імперії, слід визнавати складниками єдиного «російського питання». Під останнім, вочевидь, розумілося місце держави Романових у системі міжнародних відносин загалом, адже при цьому автор зазначав, що вирішення «російського питання» мало безпосереднє значення для врегулювання політичної ситуації у Східній Європі (а це, у тому числі, незалежність і подальший суверенний розвиток польських та українських губерній). «Росія продасть свій невичерапний людський матеріал за добре золото», – писав С. Томашівський, підкреслюючи вищість стратегічних інтересів над внутрішньополітичними для керівництва цієї держави, а також констатуючи її протиставлення чинним правилам міжнародного співжиття.
Єдиним можливим шляхом протистояння подальшому поширенню «російської небезпеки» у світі тогочасні українські націоналісти вбачали ніщо інше, як банальний «політичний розклад російської держави на її природні складові частини». Слід зазначити, що одним із освітніх центрів, де на той час вітчизняна інтелігенція здобувала знання, поряд із університетами Москви, Санкт-Петербурга та Києва був Варшавський університет. У 1816 р. він був заснований імперською владою, однак століття потому перетворився на один із центрів розвитку польських та українських національних ідей. Як і на сьогодні, на той час українці та поляки усвідомлювали спільну небезпеку для себе з боку російського уряду. Однак практика міжнародних відносин свідчить також і про те, що як понад століття тому, так і наразі світова спільнота має у своєму розпорядженні доволі обмежений набір відомостей про Росію як таку та її експансіоністську ідеології. За імперських часів доволі часто історики глузливо відзначали, що західні дослідники складали хибне уявлення про їхню країну з огляду на обмеженість наявних у них відомостей. Така ситуація зумовлювалася тим, що висновки свої вони базували не на матеріалах першоджерел, а на доступних їм працях російських колег, які з ідеологічних міркувань викривляли історичну дійсність.
Подібна ситуація складалася і з уявленнями зарубіжних державних діячів про Московію. Зокрема, з середини XVI ст. в листуванні англійських дипломатів усе частіше і частіше став траплятися термін «росія» на позначення Московського царства. Пояснювалося це тим, що тогочасний правитель Іван IV Грозний проголосив себе «царем і великим князем усієї Русі», або ж «самодержцем всеросійським». Саме такі найменування були поширені в міждержавному листуванні, через що англійські й інші політики автоматично підхопили назву «росія». Однак ні польські королі, ні литовські князі не визнавали як окремішнього статусу московського правителя, так і присвоєного ним царського титулу. Завдяки працям історика Я. Длугоша польська інтелігенція була знайома з походженням назви «Русь», а також її змістовим наповненням. Відповідно, про пошук дієвих союзників у боротьбі з московською експансією йтися не могло. Незважаючи на те, що часова різниця між описаними подіями й сьогоденням значно перевищує половину тисячоліття, ситуація продовжує залишатися практично ідентичною. Про це, зокрема, свідчать акценти в «Історії Польщі» відомого англійського історика Н. Дейвіса, після прочитання якої складається враження, що до поділів Речі Посполитої не було практично жодних посягань на польську державність із боку Москви. Не сказано нічого також і про те, що зазначені поділи були використані Російською імперією для відволікання уваги всієї міжнародної спільноти від інших її агресивних дій на різних територіальних напрямах (зокрема, одностороннього проголошення в 1783 р. про приєднання Кримського Ханства та Кубані).
Сутнісний аналіз становлення та функціонування російського владного режиму, зокрема в системі міжнародних відносин, засвідчує необхідність перегляду підходів до нейтралізації російської загрози як міжнародній, так і державній безпеці окремих країн. Насамперед, доцільним є реальне зміщення акцентів із впливу на росію як на суб’єкта міжнародних відносин на процеси, пов’язані з її внутрішньополітичним розвитком. З огляду на це важливо виявляти осередки потенційного спротиву чинному режиму і підтримувати з ними конструктивні зв’язки. Слід також приділяти увагу підготовчій стадії російської експансії, специфіка якої полягає у створенні сприятливих умов для якомога більш беззбройного і невитратного захоплення нової території. Позбавлення росії цього інструменту, базисного для її експансіоністської політики, здатне суттєво ослабити її позиції на міжнародній арені й усунути інформаційні приводи для відволікання власного населення від цілої низки внутрішніх проблем. У такому разі постане загроза дестабілізації становища «багатонаціональної» держави, процес децентралізації якої буде зупинити доволі складно. При цьому потрібно враховувати, що можливе утворення на базі РФ нових державних суб’єктів із власними зовнішньополітичними орієнтирами не обов’язково матиме сприятливі наслідки для стійкості чинної системи світового порядку. Зовнішня підтримка сецесійних рухів, хвиль суспільного невдоволення і тенденцій до дезінтеграції Росії повинна супроводжуватись активною інформаційною кампанією. Зокрема, важливо звернути увагу світової спільноти на факти відвертого залишення владою напризволяще окремих регіонів, які свого часу були дуже прибутковими, а коли з огляду на вичерпаність природних ресурсів перестали такими бути, то перейшли по суті до категорії депресивних (найбільш показовий приклад – регіони Сибіру і Далекого Сходу).
Продовжуючи утвердження в сучасному суспільстві концепції «величі» за допомогою надзвичайно широкого комплексу ідеологічних, воєнних, каральних, дипломатичних та негласно-підривних засобів, кремлівські політичні діячі спрямовують свої дії на досягнення виключно деструктивних, але аж ніяк не благотворних цілей. У той же час, як сама концепція «величі», так і практика її реалізації мають ряд слабких сторін, які цілком можуть бути використані з метою впливу на процеси дезінтеграції:
високий рівень прогнозованості російської політики за рахунок повної архаїзації її ідеологічної основи та інструментарію;
спотворення сутності московської державно-владної системи і права в порівнянні з традиційними цивілізованими зразками;
відсутність сталої підтримки російського уряду на міжнародному рівні через його агресивну сутність і нестабільну спрямованість політики;
екстенсивність в економічному розвитку (у тому числі щодо нових територіальних надбань);
необхідність для російського уряду систематично спрямовувати значні зусилля на стримування сецесійних рухів усередині держави;
дисбаланс між рівнем планування і реалізації заходів зовнішньої та внутрішньої політики;
відображення ідей протиставлення російської держави іншим країнам світу в усіх сферах – від політики до науки;
зрив ідеологічного супроводження російської експансії фактично означає її провал і, відповідно, крах «величі».
Історія свідчить, що форми існування російської держави різняться лише за назвою – Московське князівство, Московське царство, Російська імперія, СРСР та російська федерація. Кожна з них, окрім останньої, досягнувши значних територіальних обширів, зазнавала неминучого краху.
НЕ ГОДИТЬСЯ ПОРУШУВАТИ ТРАДИЦІЇ, ПРАВДА Ж?
КОЛОНІАЛЬНІ ІМПЕРІЇ СВІТУ:
РОСІЯ ЛИШИЛАСЬ ОДНА?
Обґрунтовуючи свої територіальні претензії до України після розпаду СРСР, російські урядовці доволі часто висловлювали тези про свої нібито «споконвічні права» на ті чи інші території. У той же час, самі по собі методи їх діяльності, особливо зовнішньополітичної, часто сягають корінням іще часів Російської імперії, а то й Московського царства. Одним із ключів до усвідомлення причин сталості загарбницьких рис у російській державній ідеології є залучення досвіду існування інших держав імперського типу.
Японія
На сьогодні тільки в офіційній назві Японії зберігається слово «імперія», а також номінальний інститут імператора в якості данини історичним традиціям. За повоєнною конституцією цієї держави 1945 р., яка була розроблена під керівництвом американського воєнного командування і діє до сьогодні, імператор розглядається в якості символу. Формально його наділили деякими повноваженнями щодо участі у формуванні складу органів виконавчої влади, однак подальша політична практика засвідчила відверту декларативність цих норм. Зберігши пост імператора й історично зумовлену назву держави як компроміс із реакційними японськими колами, держави-переможниці прописали в новій конституції заборону мати регулярну армію. Такий крок був зумовлений тим, що в останній чверті ХІХ – першій половині ХХ ст. Японія підкорила собі практично всю Південно-Східну Азію та мала плани щодо подальшого просування.
У 1868 р. до влади в Японії прийшов молодий імператор Муцухіто, тронне ім’я якого – Мейдзи – «освічене правління» – означало початок якісно нової епохи в житті країни. До цього часу вона розвивалась ізольовано від усього зовнішнього світу – як економічно, так і політично. Саме в цьому й полягала причина її відсталості в розвитку від західноєвропейських країн та США. Тому в той час якраз були «згадані» історичні претензії Японії до ближніх держав, у зв’язку з чим до 1910 р. під її контроль потрапили практично всі прикордонні території включно з Кореєю. У 1918 р. висунуто відому «21 вимогу» до Китаю щодо «захисту» співвітчизників, які проживали у «споконвічно японській» Маньчжурії, а в 1927 р. було видано знаменитий «Меморандум Танаки» – по суті поетапний план завоювання всього світу. Після Другої Світової війни Японія була позбавлена всіх своїх завоювань, однак після того не чинила жодної спроби для їх повернення. Подальший її розвиток, позначений поєднанням власних віковічних культурних традицій із досить відчутним впливом європейської цивілізації, засвідчив цілковиту самодостатність місцевого режиму і можливість його повноцінного розвитку без застосування експансії. Відтак, єдина сучасна імперія залишається такою виключно за назвою, але не за суттю. Синтоїзм як основне із традиційних релігійно-філософських учень японців передбачає функціонування принципу невтручання в хід подій як основи світопорядку, що стосується, зокрема, й неповернення до імперського ладу.
Англія
До 1931 р. існувала і Британська колоніальна імперія, що була в той час перетворена на Британську співдружність націй. Показово, що в 2001 р. в африканському місті Дурбан відбулася Світова конференція ООН проти расизму, расової дискримінації, ксенофобії та інших виявів нетерпимості. За її рішенням було засуджено попередню колоніальну політику Британської корони на континенті, у голосуванні за яке також брали участь представники цієї країни. Двома роками раніше Африканською комісією зі встановлення істини про репарації та репатріацію було ухвалено рішення про виплату урядами західноєвропейських та американських держав компенсації в сумі 777 трильйонів доларів США на користь країн Африки. Виконання вказаного рішення почалося негайно і без будь-яких заперечень. За весь час існування британського колоніалізму, починаючи з кінця XVІ ст., володіння Корони розширилися настільки, що обшир підконтрольної Англії території на рубежі ХІХ–ХХ ст. характеризувався відомою фразою про те, що над нею ніколи не заходить сонце. Саме на той час припав пік протистоянь колонізаторів із вождями африканських племен, широко відомих в історії як англо-бурські війни. Вони вчергове продемонстрували нежиттєздатність такої системи колоніального управління, за якої метрополія лише визискувала людські та матеріальні ресурси зі своїх володінь, не приділяючи уваги їх самостійному розвитку. За таких умов англійські королівські намісники гуртувалися з місцевою елітою і чинили спротив подальшим діям центрального уряду щодо ще більшого позбавлення колоній різноманітних атрибутів економічної та політичної самостійності. У зв’язку з цим почалися протистояння, у ході яких багато країн вибороли незалежність іще до 1931 р.
Англійські економісти підрахували збитки, яких колоніальна система завдала державному бюджету. Зокрема, поширеною є думка, що у випадку припинення її існування ще в середині ХІХ ст. британська казна отримала би приблизно на третину більші доходи. Пояснюється це тим, що в такому разі не було би необхідності у сплаті доволі-таки високих ставок податків на утримання та розвиток колоній. До цього слід додати і той факт, що саме у вказаний період значно активізувалися різні форми повстанського руху в Індії, Австралії та Канаді, на придушення яких потрібно було витрачати як значні матеріальні ресурси, так і військову силу. Якщо на початку існування Британської колоніальної імперії розширення її територіальних володінь диктувалося конкуренцією за переділ сфер світового впливу та володіння ресурсами з такими великими державами, як Франція, Іспанія й Португалія, то в другій половині ХІХ ст. такі потреби втратили актуальність. У зв’язку з цим закономірно почали складатися передумови для добровільної відмови британського уряду від колоніалізму як одного із провідних і давніх напрямів зовнішньополітичного курсу держави. Повернення до нього не відбулося й до сьогодні з огляду на те, що сутність Британської співдружності націй передбачає таку систему економічних та політичних зв’язків Англії з колишніми володіннями, за якої колишня метрополія може дозволити собі самостійне існування та повноцінний соціально-економічний розвиток.
Франція
Дещо довше існувала колоніальна система у Франції. Час початку її ліквідації припав на роки правління генерала Шарля де Голля – засновника і першого президента П’ятої республіки. У 1958 р. він прийшов до влади під гаслами надання незалежності Алжиру, що забезпечило йому дуже велику підтримку серед депутатського корпусу і колоніальних адміністрацій. Хоча безпосередній процес остаточного розпаду французької колоніальної імперії припав на часи де Голля, ближні передумови до цього почали складатися вже після Другої Світової війни. У своїх мемуарах президент відзначав, що його кроки з руйнування імперських устоїв були продиктовані панівними на той час суспільними настроями. При цьому він наголошував на застарілості свого ставлення до цього явища, так само як і поглядів багатьох інших старих політиків. Однак ряд об’єктивних чинників змусили їх поступитися своїми принципами і спрямувати свої зусилля на формування нового ладу. Серед такого роду обставин слід виділити активізацію визвольних рухів у колоніях, тенденції до їх консолідації, а також стрімке зростання витрат метрополії на утримання їх адміністрації і систем забезпечення життєдіяльності. Поряд із цим, у риториці як самого де Голля, так і інших діячів цього періоду лунали тези про те, що краще піти на поступки окремим колоніям, ніж потім через розвиток повстань зазнати ще більших збитків, ніж після Другої Світової. Процес здобуття незалежності французькими колоніями, які від 1958 р. стали членами Французького співтовариства, був блискавичним і тривав лише протягом 2 років. Становлення атрибутів не лише формальної, а й фактичної самостійності нових держав, як і вирішення питань щодо статусу територій, які Франція контролювала спільно з Англією, відбувалося до 1980 р. Після цього в її складі залишилися так звані заморські департаменти, однак уже на рівних з іншими регіонами правах.
Істотно, що останні нові територіальні надбання в арсеналі французьких колоніальних володінь з’явилися ще в 1898 р. на підставі підписаної з Англією конвенції про перерозподіл сфер впливу в Африці. Після того і аж до початку 1960-х рр. усі зусилля паризьких правителів спрямовувалися на зміцнення становища територій, набутих за часів Першої (1689–1815 рр.) та Другої (1830–1958 рр.) колоніальних імперій. Іще до трансформації останньої з них у Французький союз у 1946 р. та Французьке співтовариство в 1958 р. жителі багатьох територіальних володінь одержали французьке громадянство, що відповідно до чинної на той час первинної редакції «Кодексу Наполеона» 1804 р. означало набуття цими людьми статусу повністю дієздатних. З часом колонії стали на практиці доводити спроможність самостійно забезпечувати свої економічні та політичні потреби, а відповідні зусилля та ресурси центру спрямовувалися на зміцнення метрополії. Відтак, необхідність у збереженні старої колоніальної системи з часом повністю відпала сама собою.
Як свідчить світовий досвід, припинення колоніальних імперій відбувалося за рахунок появи в їх внутрішньому розвитку факторів, які унеможливлювали подальше існування держав у такому форматі. Відтак, ця теза має стати відправною точкою при розробці світовим співтовариством заходів із нейтралізації Росії як одного з основних джерел загроз сучасній міжнародній безпеці.
НА ЩО ЗДАТНА РОСІЙСЬКА ПРАВОСЛАВНА ЦЕРКВА:
ГІРКИЙ ДОСВІД БАЛКАНСЬКОЇ ЕКСПАНСІЇ
Реалії сьогодення демонструють, що російська православна церква стає повноцінною рушійною силою кремлівського вторгнення в Україну. Здавалося б, доволі дико звучить участь святих отців у кривавих справах. Однак російська історія ставить цей факт під сумнів.
Релігійний фактор посідав одне з найважливіших місць при розповсюдженні московського впливу на Балкани. Зокрема, йдеться про поширення релігійної літератури з Московії на територію Сербії та Болгарії. Саме цим було зумовлено утвердження в цих країнах російської церковної мови в якості літературної та офіційної. При цьому, до XVIII ст. саме в Болгарії створювався основний масив літературних джерел старослов’янською мовою, які поширювалися на територію Сербії, Валахії, а також руських князівств. Завдяки болгарам у цих країнах не втрачалася історично сформована національна мова і традиції, а також формувалися національні мови. Відтак, Москва вбачала в Болгарії конкурента в поширенні впливу на Балкани, а тому, пам’ятаючи ще і про досвід існування болгарської та сербської канонічних митрополій раніше від московської, прагнула її нейтралізувати. Поширення ж на територію Балкан сфери російської мови по суті означало і нав’язування змін у національній самосвідомості цих народів, оскільки, як зазначалось вище, у мові сукупно відображаються всі особливості національного коду відповідного етносу. Тому в цьому випадку можна стверджувати про планомірне викорінення московітами національної ідентичності сербів і болгар та прищеплювання їм психологічних, моральних, культурних та інших установок, які сформувались у московському середовищі. Метою такої діяльності було створення передумов для подальшого безперешкодного деструктивного впливу на населення Балканського півострова з тим, щоб воно, за пізнішим висловом Катерини ІІ, «ненав’язливо обрусіло» і не чинило опору тоді, коли експансія московського царя досягне свого апогею. Саме так створювалися передумови до того, щоб потім заявляти світові свої нібито історичні права на ці території, називаючи їх «споконвічно російськими» землями або «поєднаними тісними історичними зв’язками з Росією».
Особливо важливе значення серед векторів експансіоністської політики московських царів посідали серби з огляду на їхні національні особливості та несхильність до підкорення колонізаторам. Так, зокрема, цар Олексій Михайлович у середині XVII ст. надавав сербським церквам грамоти з дозволом відряджати до Московії осіб духовного сану для збору милостині, одержання субсидій, церковного начиння та релігійної літератури. Серед претендентів на здобуття таких грамот було і вище духовенство Сербії, котре часто в такий спосіб залишалося на церковній службі в Московському царстві. З часом кількість релігійних переселенців із Сербії значно збільшувалась. У відповідь на це царат запровадив обмеження щодо періодичності візитів до Московського царства представників монастирів, котрі не здобули відповідних царських грамот. Жорсткішим став і контроль за дотриманням передбачених у грамотах строків таких візитів. Завербувати осіб, які обіймали вищі духовні сани в сербській церкві, Москві було вигідно, оскільки через них можна було чинити вплив на місцеву паству з метою формування в її представників системи прихильних до політичного курсу московського царя поглядів. По суті це був один із перших кроків до асиміляції народів Балкан.
Візити ж нижчого духовенства і рядових вірян Сербії були для царя не такими вигідними, адже останні могли вступати в контакт із місцевим населенням, яке не завжди би доносило до них вигідні вищому московському керівництву позиції. Так само потенційно небезпечним для царату був і обернений обмін інформацією, що могло мати наслідком розвиток протестних настроїв у російського населення з усіма можливими невигідними налідками. Тому під різними формальними приводами допуск таких осіб на територію Московського царства обмежувався. Нелегітимність самої природи владного режиму Московського царства і засобів його діяльності трималася на всебічному придушенні прояву альтернативних до офіційної державницької ідеології позицій, що також утверджувалось як невід’ємний елемент останньої. Будучи цілком свідомими незаконності своєї діяльності, московські царі старанно забезпечували її псевдолегітимацію всіма можливими засобами. Практично в незмінному вигляді цей принцип потім успадкували і Російська імперія, і радянська Росія, і сучасна РФ.
Відповідно до рішень собору 1654 р. до православних храмів Сербії та інших балканських країн із Москви систематично стали постачатися друковані книги для богослужінь. Значна кількість книг вивозилася також під час приватних візитів російських священнослужителів і представників пастви до Сербії. Поширювалася ця література і московськими купцями на сербських ринках. Усі ці видання були написані церковнослов’янською та російською мовою, що використовувалась у богослужіннях. Попри загальні обмеження на візити московського населення до Сербії, про які йшлося вище, такі поїздки владою негласно заохочувались. Вигода для царату в цьому була безсумнівною, адже під виглядом виконання рішення церковного собору 1654 р. можна було цілком безперешкодно здійснювати культурну експансію на сербській території.
Культура, як відомо, нерозривно пов’язана із самобутністю етносу, його існуванням як відокремленої спільноти. Тому звуження сфери її застосування чи навіть знищення неминуче призведе до асиміляції того чи іншого етносу. Разом із поширенням російської мови, у сербському вжитку поширювались і зразки російського мистецтва – іконопису, оздоблення книг і т. п. Це, відповідно, витісняло із обігу твори місцевих майстрів аналогічного профілю, що і гальмувало розвиток сербської культури. За таких умов сербської літературної мови ще не було і не могло бути створено, існувала лише розмовна мова в народному вжитку. За таких умов російська мова майже до кінця XVIII ст. перебрала на себе цю роль. Навіть за часів становлення сербської та болгарської літературних мов у якості державних роль російського фактору в постачанні до місцевих храмів богословської літератури не знижувалася. Відтак, на цьому етапі релігійна експансія маскувала, насамперед, інші напрями культурного впливу на населення, що було спрямовано на суттєве уповільнення темпів його розвитку як самостійних етнічних спільнот. Утвердився ще один постулат ідеології російського експансіонізму: нівелювання будь-яких проявів національно-культурного розвитку населення підкорюваних територій.
Попри всі урядові обмеження, доволі налагодженою була також і стихійна торгівля книгами для богослужінь та іконами між російськими та сербськими селянами, мету якої радянська історіографія визначала нібито як «для встановлення культурних зв’язків». Московський уряд, однак, напоказ намагався всіляко перешкоджати такій торгівлі, оскільки вона часто використовувалася для реалізації прихованих цілей. На виїзд за межі російських володінь торговцям належало одержати грамоту, де зазначалась їх кількість та мета виїзду. Проте відомі випадки, коли окремі особи намагалися виїхати в компанії торгівців іконами під їх прикриттям і зовсім з іншими цілями. Так, наприклад, у складі такої групи в 1705 р. перебував дяк Возгласов, який перевозив листи і дари до Константинопольського патріарха. Торгівля іконами цілком перебувала в межах політичного курсу царя, а тому селянам було дуже просто за допомогою неї приховати свої реальні наміри. Будучи неосвіченими, російські селяни ставали об’єктами впливу значно освіченіших сербів, завдяки чому в них зароджувалося вороже ставлення до самодержавства. Такий розвиток подій зумовлював неодноразові царські укази про закриття кордонів у різних місцевостях та видані поміщикам приписи на заборону відпускати своїх селян до сербських земель. Однак адміністративні заходи суттєво не впливали на ситуацію, і успіх московської пропаганди підривався поширенням серед нижчих прошарків населення правдивих відомостей.
ЗАКЛИКАЄМО ДО НЕГАЙНОЇ ЗАБОРОНИ РПЦ В УКРАЇНІ!!!
ПРОТЕСТЫ «НАРОДОВ РОССИИ»:
БЫЛО И ТАКОЕ
Ввиду активных мероприятий по национальной ассимиляции протестных движений среди населявших царскую Россию тюрков и угро-финнов практически не было. Однако же были и исключения. Так, в середине XIX в. состоялось довольно масштабное по своим меркам восстание чувашей в 1842 гг. Основная причина волнений чувашского крестьянства в этот период была тесно связана с введением царскими указами принудительной общественной запашки земель и сбора продовольствия для казённых надобностей. Целью таких правительственных мер было разрушение традиционной системы хозяйствования чувашей ввиду их непокорности. Предполагалось, что в случае контролируемости процессов, связанных с земледелием, иные сферы жизнедеятельности этноса также будут регулируемы в выгодном царским властям ключе: дескать, чуваши утратят экономическую самостоятельность. Первые крестьянские волнения имели место ещё задолго до начала самих широкомасштабных восстаний. Все они пресекались жесточайшим образом, причём как с помощью юридических механизмов, так и путём увеличения штата силовых ведомств на местах и совершения диверсий против самых активных участников мятежей. Достаточно обратиться к тексту рапорта одного из царских чиновников полковника Маслова, составленного после подавления одного из таких волнений в 1831 г.: «Таковой пример правосудия так подействовал на чуваш, что едва ли они и самому царю скажут правду зная, что после сего и пепла жилищ своих не найдут, будучи подвержены всегдашнему влиянию земской полиции». В связи с этим градус волнения среди местного населения лишь возрастал. Действовавший на то время «Наказ сыщикам беглых людей и крестьян» (1683 г.) предписывал властям незамедлительно принимать меры при любых проявлениях непокорности, однако этого уже было мало для подавления восстаний.
В целом описанная политика напоминает начальную фазу проведённой в 1861 г. общеимперской крестьянской реформы. Однако в этом случае было проведено предварительное тщательное изучения местных особенностей землевладения в каждом конкретном регионе для его учёта в общем проекте реформы. При этом, у чувашей происходила не реорганизация общинного землевладения, а его скрытая ликвидация. Эти и иные сопутствующие факторы как раз и спровоцировали начало восстанческого движения. Власть отреагировала незамедлительно, однако вся реакция, как и десятилетием ранее, была направлена исключительно на ликвидацию всех проявлений недовольства, а не на какой-либо учёт интересов местного населения. Ниже приведены выдержки из первоисточников, отражающие все особенности ликвидации восстания чувашей в 1841–1842 гг.:
- донесение полковника Львова шефу жардармов Бенкендорфу (от 7 мая 1842 г.): «Но благоразумным распоряжением Казанского военного губернатора ген. адъютанта Шипова это волнение государственных крестьян должно прекратиться. Его превосходительство предписал всем земским исправникам объявить крестьянам, что они обязаны непременно иметь общественную запашку, но назначение мест для оной зависит от собственного выбора и усмотрения. О чём вашему сиятельству долгом поставляю почтительнейше донести»;
- опросные листы раненных крестьян при подавлении восстания в с. Акрамово Козмодемьянского уезда (1 июня 1842 г.): «Егор Михайлов 28 годов, грамоте не умеет, на исповеди и у святого причастия бывает, под судом не находился, из чуваш крещеной, возмутителем против правительства, как сам не был, так и никого не знает, в село Акрамово, состоящее в 35 вёрстах от его деревни, для совещания о земле, отправлялся, не помнит с кем именно с коими обывателями, но наряду десятника Ивана Анисимова, без всякого в руках орудия, о чём и от десятника говорено не было; по приходе же туда после полдень увидал множество народу, бежавшего в разные стороны, из коих некоторые были с разным землевладельческим и иным орудием, а солдаты и казаки их преследовали с нанесением ударов прикладами, штыками и пиками, с чем вместе и стреляли; при каковом случае и его, Михайлова, ранили неизвестно чем в голову, но чтоб бежавшие обыватели сопротивлялись противу солдат и казаков незаметил и сам не сопротивлялся, а по приходе в Акрамово, из оного отправили сюда в больницу, в сём и доверяет за себя подписаться».
Для ликвидации восстания имело место широкое применение административного ресурса с целью запугивания местных жителей, пресечение создания и деятельности революционных структур, а также силовые методы воздействия. Всё это демонстрирует отсутствие у властей потребности искать компромисс с протестующими.
Особую группу мер воздействия на тюркские и угро-финские народы с целью их ассимиляции составляли юридические инструменты. Наиболее яркими были предписания, отражавшие правовое положение «страны приволжских венгров» – мордвы как одного из самых мятежных народов. На первых порах для усмирения мордовцев применялись чисто оккупантские методы: «А которых де, государь, деревень мордва с твоими, великого государя, ратными людьми бились и с бою в тех же деревнях перехоронились, и он, думной дворянин и воевода, велел те деревни сжечь, и воровские де, государь, люди многие в тех деревнях сгорели». Однако же со временем стала очевидной их неэффективность, что побудило правительство к принятию менее реакционных, но в то же время более кардинальных мер. Прежде всего, для наиболее пристального контроля жизнедеятельности этого непокорного народа был создан особый орган – Приказ Казанского Дворца в Москве. Распоряжениями этой коллегии при царе определялись особенности судопроизводства относительно мордвы, статус «служилых людей» из их числа, специфика деятельности церкви в районах их проживания, а также особый порядок подачи мордовцами челобитных царю. Помимо названного Приказа, местные губернские органы власти также своевольно издавали распоряжения относительно мордовского коренного населения. Помимо всего прочего, юридические нормы использовались для закрепления колониального статуса новых территорий, в данном случае – бывших земель Казанского ханства. Так, например, в 1763 г. царский офицер подполковник А. Свечин был командирован в Казанскую, Нижегородскую и Оренбургскую губернии «для освидетельствования принадлежащих ко флоту дубовых лесов и рощ и для разведывания о причине бедности в Казанской губернии жителей». По результатам командировки им был составлен «Экстракт», в котором было отмечено следующее: «Просить же в присутственных местах по бедности своей не в состоянии, ведая, что без денег никакого удовольствия сыскать не могут. Почему, вошед во изнеможение, от своих земель отставать принуждены. А оные, тем пользуясь, наиболее усиливались». Таким образом, власть создавала ситуацию, в которой мордовцы вынуждены были продавать свои земли за бесценок и оставаться за гранью бедности.
ДРУЗЬЯ, ВАШИ ПРЕДКИ ПОКАЗАЛИ ВАМ ПРИМЕР ТОГО, ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ С АГРЕССОРОМ! САМОЕ ВРЕМЯ ЕМУ ПОСЛЕДОВАТЬ!
РОЛЬ «НАРОДОВ РОССИИ» В КОНЦЕПЦИИ ЕЁ ИСТОРИИ
В целом концепция истории России, в которой чётко указано место завоёванных народностей в имперском дискурсе и которая существует и по сей день, была сформирована во времена правления Петра I. Этот царь, провозгласивший создание Российской империи и присвоение себе титула императора, позаботился об упрочении идеологического базиса, на котором выстраивалось развитие его государства. Так, согласно источникам, в 1722 г. был издан указ Петра I о создании «истинной российской древней истории», в котором предписывалась выработка такой концепции истории России, которая давала бы возможность продемонстрировать как можно более древнее происхождение этого государства, а также обосновать претензии на древнерусское наследство. Издание этого указа имело своей целью подвести псевдонаучное обоснование имперского статуса России и древних истоков её «мирового величия». Соответственно, на этом фоне активизировались и приобрели всеобщую известность первые российские историки. Особо следует отметить создание «гражданской истории» Г. Бужинским, которая «исследует о народах и их началах», а также написание труда, воспринимаемого современными российскими историками в качестве классического, коим является «История российская» В. Татищева. Отметим, что как раз Г. Бужинский первым представил историю России как результат соединения прошлого населявших её народов в единое целое. Именно в его работах находим первые попытки обосновать статус Российской империи как «централизованного многонационального государства». Суть этого понятия сводится к тому, что с течением времени покоряемые самодержавием этносы полностью или частично ассимилируются и якобы становятся составными частями единого российского народа, который, в свою очередь, составляет основу существования всей государственности.
В работах В. Татищева больший акцент сделан на зарождении России как государства в целом, а не на истории межнациональных отношений. Однако же встречается в его трудах и такой термин, как «младенчество рода человеческого». Употребляется он, главным образом, применительно ко всем народам Сибири, уже вошедшим по состоянию на первую четверть XVIII в. в состав Российской империи. Именно эти народы первоначально стали именоваться тюркскими, потому как они сформировались и проживали на бывших территориях золотоордынских ханств (Казанского, Астраханского, Ногайской орды). По разным источникам, к перечню народов Сибири относились следующие: татары (казанские, симбирские, нижегородские, тамбовские, рязанские, пензенские, вятские, пермские, уфимские, сибирские), чуваши («смесь монгольского племени с финским»), черемисы («инородцы финского племени»), кара-китайцы, киргизы, буряты, телеуты, якуты, тунгусы, самоядь, вогуличи, остяки, монгалы, калмаки (надо полагать, что в современной интерпретации последние названия звучат как монголы и калмыки – Авт.). Начиная с середины XV в., московским правительством собирались подробнейшие сведения об особенностях менталитета этих народов, их быте, особенностях психологического портрета, «вредности» для российского государства, культурном развитии и склонность к ассимиляции. В петровские времена все эти сведения, ранее использовавшиеся исключительно в политических целях, были обличены в форму научных (или же псевдонаучных) трудов.
Очевидно, что на начальных этапах существования России в имперском статусе для её правителей не было существенным проведение чётких разграничений между тюркскими и угро-финскими народами в современном понимании. Это объясняется тем, что изначально политический курс относительно обеих групп формировался по схожему принципу, и такая тенденция сохранилась и в дальнейшем. В 1898 г. историк В. Череванский составил таблицу «Хронология событий в ходе борьбы России с монголо-татарами», охватывавшую период 1147–1898 гг. и насчитывавшую более 300 событий, включая российские захваты среднеазиатских земель вплоть до конца XIX в. Как раз в эту таблицу единым списком были включены все до единого завоевания народов как тюркской, так и угро-финской группы. Все они рассматривались в контексте «особой миссии» России по спасению мира от угрожающего воздействия вначале монголо-татарских государств, а потом и их наследников.
ВЕСЬМА ПОЧЁТНУЮ РОЛЬ В СВОЕЙ ИСТОРИИ ОТВЕЛИ РОССИЯНЕ ДЛЯ ДРЕВНИХ НАРОДОВ, НЕ ПРАВДА ЛИ?
МЕСТО «НАРОДОВ РОССИИ» В ИМПЕРСКОЙ КОНЦЕПЦИИ
Российские историки традиционно разделяют такие понятия, как «внешняя политика» и «внешнеполитическая практика». Под внешней политикой принято понимать сферу отношений России с более сильными или равными по статусу государствами, как их называют – «соседями». Здесь речь идёт в основном о западных государствах, из восточных же государств практически все рассматривались в качестве потенциальных объектов для завоеваний. В связи с этим западная граница России преимущественно сохраняла стабильные очертания, а «народами-соседями» выступали одни и те же страны, развязывание войны с которыми противоречило основным постулатам идеологии российского экспансионизма, предполагающим минимальные военные, финансовые и временные затраты на осуществление экспансии. Как справедливо отмечал В. Уляницкий, «русские цари признавали равенство с собою лишь за персидским шахом и великим моголом [правителем Империи Великих Моголов – государства на северо-западе современной Индии]. Их одних они титуловали в своих грамотах братом, величеством, великим государем, всея восточная страны повелителем. Среднеазиатские ханы признавались просто владетелями, царями, здержателями. Сношения с азиатскими ханствами имели исключительно торговый характер». Политику в отношении последней категории российская пропагандистская наука обычно описывала через понятие «цивилизационная миссия», тем самым подчёркивая своё верховенство относительно этих образований. В зарождении торговых связей усматривалось не что иное, как начала «будущего цивилизационного воздействия на ханства». С этими странами довольно быстро прекращалось установление равных дипломатических контактов якобы по причине его недостаточной эффективности в аспекте воздействия на отмену «архаичных» социальных институтов – рабства, остатков общинного строя и пр.
Упомянутая выше «цивилизационная миссия» называется также и «внешнеполитической практикой» в противовес внешней политике. Направление её воздействия определяется в отношении «конкретных национальных объектов, расположенных по периметру российских границ». Такими «объектами» именовались как раз стран Востока, не представлявшие для московского государства самостоятельного политического значения: «Не требовалось великого искусства, чтоб покорить такой бедный народ, каковы были сии остяки, а чтоб содержать их без отягощения в подданстве, надлежало оказывать больше скромности и умеренности, нежели как обыкли делать определённые над ними начальники». Как отмечают историки, восточная граница России непрерывно передвигалась «от Оки до Тихого океана» на протяжении всего периода существования Московского царства и Российской империи. Лишь отдельные специалисты пишут хотя бы о том, что до включения в состав Московии отношения с восточными странами следует рассматривать как внешнеполитические. Однако в целом политика российского самодержавия в среднеазиатском регионе зиждилась на двух основных задекларированных принципах – колониализм и «защита границ». Эти территории представляли для монархии исключительно «потребительский» интерес, а поэтому в их самостоятельном существовании в качестве укрепляющихся полноценных субъектов международных отношений Россия не была заинтересована. Принятие их послов описывалось в документах как «царская милость», как якобы добрая воля монарха пообщаться на равных с низшими по рангу правителями.
Имперский историк Н. Череванский утверждал, что «многовековая и многострадальная борьба России с чингисидами и тимуридами доставила человечеству результаты высокой важности. Она оградила европейскую культуру от монгольского погрома, а христианство от фанатического преследования исламитян. Теперь, за бывшей чертою владений татаро-монголов, живут и работают сорок миллионов русских людей, вытеснивших из Турана и Средней Азии рабство и произвол, требовавший в таком избытке палачей и крови». Это не что иное, как объективация концепции «Москва – Третий Рим» для среднеазиатского направления. Экспансия по мотивам всемирной защиты православия, защита единоверных народов, вселенская цивилизационная миссия – именно так звучали основные посылы российского продвижения в Восточной Европе. «По завоевании россиянами Сибири нарочитое было приложено старание для ея населения и размножения городами, крепостями, большими и малыми деревнями. Люди могли бы жить до глубокой старости, если бы не прекращали свою жизнь пьянством», – писал пророссийски настроенный немецкий профессор И. Фишер в 1774 г., демонстрируя «важность», а также «историческую закономерность» покорения Россией наиболее обширного ареала расселения тюркских и угро-финских народов. Неизменными остались они и в случае со Средней Азией, однако существенно отличалась специфика их реализации, определявшаяся целями соответствующих политических акций.
ДРУЗЬЯ, НЕУЖЕЛИ ВАМ НРАВИТСЯ, ЧТО ВАМИ УЖЕ НЕСКОЛЬКО СТОЛЕТИЙ ИГРАЮТ КАК ИГРУШКАМИ???
НАЧАЛО ЗАХВАТА «НАРОДОВ РОССИИ»:
КАК ЭТО БЫЛО
Традиционно в историографии начало непосредственного захвата Россией владений тюрков и угро-финнов связывают с покорением таких крупных государств, как Казанское, Астраханское и Сибирское ханства. После завоевания в 1552 г. Казанского ханства Московское царство стало непосредственно граничить с Астраханским ханством, в связи с чем его «дружественная» политика сразу же изменилась: на Астрахань в Москве стали смотреть как на очередной объект для завоевания. В 1553 г. царский чиновник Адашев стал вести переговоры с ногайскими послами в Москве о помощи ногайскому хану Исмаилу в свержении астраханского хана Ямгурчея (Ямгурчи), как ставленника Крыма, и об установлении ногайского влияния в Астрахани. Это был удобный предлог для начала военных действий Москвы против Астраханского ханства, завоёванного в итоге несколькими годами позднее, в 1556 г. Прибегнув к помощи казахских ханов, к концу века захватил царский режим и Сибирское ханство – последний оплот бывшей золотоордынской государственности.
Учитывая специфику Казанского, Астраханского и Сибирского ханств как наследников самой воинственной степной империи, московские чиновники приняли решение максимально быстро действовать с целью их ликвидации. В связи с этим были разработаны специфические методы для осуществления экспансии в восточном направлении, предполагавшие разрушение любых возможных остатков автохтонной государственности. Уличив момент, когда названные государства страдали от межродовых распрей и переживали политическую раздробленность, русские цари решили «не дать им опомниться» и, воспользовавшись ситуацией, войти в их границы на лаврах победителей. Основные методы работы царизма в этом отношении сводились к следующему: использование родовых распрей, подстрекательства, поддержки и противопоставления одних правителей родов другим, натравливание различных родов друг на друга. В. Духовская, жена генерал-губернатора Туркестанского края С. М. Духовского, уже во времена нахождения названных территорий в составе Российской империи по этому поводу в своих мемуарах отмечала: «Периодическая раздача медалей и халатов превращает несговорчивых мусульман в сравнительно полезных и довольно покладистых слуг русского правительства».
В докладах царских информаторов отмечалось, что национальные отношения между коренным угро-финским населением региона и более поздним татарским населением в постордынских ханствах характеризовались как нормальные и даже дружественные. Очевидно, что это обстоятельство в немалой степени усложняло реализацию планов самодержавия по скорому и безболезненному захвату этих государств. В связи с этим главным методом, использованным с целью ликвидации ханской государственности, было поддержание существующих разногласий между придворными кликами, а также их провокации к разжиганию новых противоречий. Следует также отметить важную роль в этом отношении «русской партии» при ханском дворе в каждом из государств – пророссийски настроенной части знати, как правило, предоставлявшей московскому царю самые достоверные сведения о придворных делах, а также выполнявшей роль агентуры влияния в высших государственных структурах. Помимо этого, искусственно создавалась ситуация противостояния с «восточной партией», сопутствующая наращиванию напряжённости как повода для расшатывания политической стабильности с дальнейшим использованием его с целью ликвидации всех трёх названных ханств.
Во второй половине XIX в., при ликвидации остатков ханской государственности, применяемые методы несколько модернизировались. Так, например, сохранились «успокоительные депеши» российского внешнеполитического ведомства для правительств стратегически значимых стран Азии. Суть их сводилась примерно к следующему: «Россия не питает никакого желания расширять свои пределы в Средней Азии далее той черты, которая признаётся необходимою для её собственной безопасности, для упрочения спокойствия и развития торговли в крае». Тем не менее, известны факты деятельности чоудоров – противников торговых отношений с Россией из числа населения азиатских государств. Эти люди были оппозиционно настроены к власти и ранее других усматривали в резкой активизации торговли со стороны имперских купцов тенденции подготовительного этапа экспансии в отношении их государств. Дабы привлечь внимание властей, они совершали нападения на торговые караваны, пришедшие из России, и грабили их. Однако же преобладание «русской партии» во власти было причиной того, что такие случаи лишь пресекались и не принимались к рассмотрению должным образом.
ВО МНОГОМ ЛИ ОТЛИЧАЕТСЯ СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКА ОТ ОПИСАННОЙ?
ОТНОШЕНИЕ К ТЮРКАМ И УГРО-ФИННАМ В РОССИЙСКОЙ СРЕДЕ:
ВЗГЛЯД ИЗ ИСТОРИИ
Сами россияне, присоединяя территории тюрков и угро-финнов одну за одной, выделяли ряд факторов, якобы свидетельствовавших о неспособности этих народов к сопротивлению царизму. В этом случае в основном упоминались отсталость экономики, военной организации, государственная раздробленность, «забитость» населения (неграмотность, отсутствие возможностей участия в политических процессах). Отдельные представители демократических кругов российской интеллигенции середины XIX в. подвергали критике такую риторику, подробно раскрывая в своих мемуарах колониальную сущность завоеваний и разоблачая фальсифицированное описание событий по освоению новых территорий официальными властями. Так, например, Н. Северцев, разработавший для правительства обширные планы развития «благосостояния» районов присоединённых территорий, в то же время утверждал: «Власть, возбудившая бунт, например, отнятием земель у населения, и после усмирения бунта в значительной степени теряет свой нравственный авторитет, а такой потерей пренебрегать нельзя». Оценивая в целом положительные военно-стратегические последствия присоединения новых территорий для самодержавия, этот и другие учёные отмечали реакционный характер колониальной политики. Такого рода работы всячески изымались и не допускались к массовому читателю, посредством чего власть тормозила начавшиеся процессы формирования особого течения среди интеллигенции, ратовавшего в защиту прав тюрков, угро-финнов и иных народов, активно подвергавшихся ассимиляции.
Исходя из вышеизложенного, могут быть выделены особые положения идеологии российского экспансионизма, сформировавшиеся в ходе складывания политической практики по захвату государственных образований тюрков и угро-финнов. Основными из них считаем следующие:
в процессе разрешения международных столкновениях должна всегда преобладать сила, а не справедливость;
победителей военных конфликтов слушаются и с ними соглашаются, их не судят и им не предъявляют претензий, даже когда они творят жестокости, их не упрекают ни в каких грехах;
слабые, отсталые и зависимые государства следует покорять и не оставлять им никаких шансов на возрождение;
в случае, когда государство, бывшее ранее в ранге победителя, ослабело и уже не может отстоять своё привилегированное положение, надо на него как можно быстрее нападать и добивать его;
принятие настойчивой, нарастающей агрессивности в отношениях с ослабевшими государствами как основной военно-политической тактики;
применение широкого арсенала средств по ассимиляции населения как накануне экспансии, так и на всех её последующих этапах, развитие теорий об «отсталости» народов.
ДРУЗЬЯ, НА ВАШИХ ПРЕДКАХ ПРОВОДИЛИСЬ ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПО ОТРАБОТКЕ МЕТОДИК ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ! НЕ ЖУТКО ЛИ ЗВУЧИТ?!!
ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ О РУССКОМ «ГЕРОИЗМЕ»:
ИЗ ИСТОРИИ ЗАХВАТА ТЮРКСКИХ И УГРО-ФИНСКИХ НАРОДОВ
«Пришёл, увидел, победил», – лозунг древнеримский. «Пришёл, увидел, обворовал», – ничто иное, как технология российской экспансии. Народы, которые сегодня именуются тюркскими и угро-финскими, в своё время стали для царизма всего лишь помехой на пути к освоению богатых земель. Похоже, что на такое же беспрепятственное и быстрое завоевание кремлёвская власть надеялась и в случае с Украиной. Но методы XVI–XVIII вв. оказались в современных условиях совершенно нежизнеспособными.
Английский историк Вамбери в 1868 г. дал целостную непредвзятую оценку проявлений российского экспансионизма относительно тюрков и угро-финнов. По этому поводу он писал: «Изучая историю завоеваний России на азиатском материке, от обширной Амурской области до самых ничтожных владений, приобретённых в последнее время, мы видим, что всегда и везде вторжению предшествует одна и та же политика интриг и козней, сеяние семян раздора, подкуп, приманка, при помощи самых неблаговидных средств». Наряду с такой точной изобличающей характеристикой, учёный выделил общие стадии, которые проходила российская политика при завоевании каждой конкретной страны. В общем виде эти стадии могут быть представлены следующим образом:
1) установление прочных торговых отношений с туземцами ещё до непосредственного завоевания;
2) использование политической нестабильности в интересующем государстве с целью создания повода к началу военных действий и, соответственно, будущей оккупации.
2-а) в случае отсутствия такой ситуации – формирование агентурной сети в среде приближённой к местному правителю знати и разжигание козней между её представителями, попытки подкупа местных правителей с целью «склонить к послушанию»;
Тут следует отметить, что историческая практика доказывает далеко не первостепенную роль непосредственных военных действий в присоединении Россией территорий тюркских и угро-финских владений. Довольно часто разрабатывался комплекс мероприятий, способствовавших его проведению как внешне добровольного. Так было, например, в случае с Сибирским ханством: «Увидели тогда именитые купцы, что дело их плохо: сегодня один их разорит, завтра другой, – этак им не сдобровать, и написали в Москву Иоанну Грозному челобитную, в которой жаловались, что сибирский царь как их, так и других поселенцев сильно обижает, а потому и просили разрешить им строить крепости и набирать ратных людей, а для угрозы татарским грабителям «переходить» и за Уральские горы. Время шло, глухой Олонецкий край просвещался».
3) непосредственные военные действия начинались только тогда, когда колоссальными усилиями русских эмиссаров удавалось рассорить между собой азиатских правителей, тем самым лишив объект своего завоевания возможных союзников;
4) накопление царским правительством подробных сведений о положении дел у азиатских народов с использованием отлаженной системы постоянных информаторов.
О работе российской агентуры, подчёркивая её особую роль в осуществлении экспансии, Вамбери писал так: «Благодаря неусыпной бдительности своих эмиссаров и неутомимому рвению своих дипломатов, петербургский кабинет, часто о самых тайных событиях в соседней стране, узнаёт скорее и обстоятельнее, чем само туземное правительство. Независимо от того, что в Петербурге существует специальное общество, имеющее возможность извлекать пользу из практического знакомства его членов с различными частями Азии, Россия нередко употребляет какого-нибудь киргиза, бурята, черкеса или монгола, которому дано русское воспитание, своим орудием, в его вполне или наполовину покорённом отечестве. В Англии мы видим совершенно противоположное». Говоря в целом об очевидных вещах, Вамбери акцентирует внимание на тех методах, которые в странах Запада уже на то время отошли в прошлое, а россиянами всё ещё продолжали использоваться. Помимо этого, Россия показана как антипод всего цивилизованного мира, сам себе предоставивший право на распоряжение судьбами целых народов. Наконец, становится очевидным, что глубина проникновения российской агентуры как раз и была определяющим фактором, обеспечившим все дальнейшие мероприятия по захвату, а затем и покорению государственных образований тюрков и угро-финнов.
В интерпретации российских историков имперских времён причины экспансии самодержавной власти на территории проживания тюркских и угро-финских народов выглядят следующим образом:
1) территория Средней Азии служила для России разменным рынком для реализации товаров с низким уровнем конкурентоспособности;
2) возможность неограниченной беспошлинной торговли и вывоза местных товаров в случае присоединения (к концу XIX в. за год вывозилось до 18 различных наименований товаров);
3) через территорию Средней Азии привлекательным выглядело прокладывание новых транзитных путей для торговли с богатыми странами Азии – Китаем и Индией (развитие дипломатии через торговлю);
4) стремление царизма к компенсации за поражения в войнах с участием сильных европейских армий (Северная война, Крымская война);
5) англо-русские противоречия на Ближнем и Среднем Востоке;
6) соображения военно-стратегического характера (позиции для дальнейшей экспансии на восток);
7) наличие значительного количества природных ресурсов – ценные строительные материалы (Тивдийские мраморные ломки): мраморовидные или зернистые известняки и доломиты, глинистые сланцы, имеющие плотное содержание, песчаники, состоящие из мелких зерен кварца, связанных кварцевым же цементом, соломенский камень (соломенская брекчия) или диоритовый конгломерат, диориты с порфирами (31 разновидность). Добыча мрамора началась в 1768 г., завод открылся 1807 г. и производил камень для строительства соборов (Казанский, Исаакиевский);
8) возможность использования местного населения в качестве ресурса бесплатной рабочей силы (более 60 видов местных ремесел, продукция которых не выходила за пределы локальных рынков, стали лёгкой добычей для российской экономики);
9) наличие значительных территорий для расселения торговцев и колонистов (отставных военнослужащих).
Дабы придать большей значимости своим завоеваниям, россияне ставили их в один ряд с колониальными успехами Англии, Франции, Испании и Германии. Н. Ядринцев по этому поводу писал: «Новооткрытые страны Северной Азии и Сибири для русского государства имели, однако, не меньшее значение, чем приобретение обширных заатлантических колоний для европейцев». При этом, были определены основные направления российской политики в этих регионах, характеризующие её колониальную сущность. Обратим внимание на них:
1) изоляция от переднеазиатских рынков и открытие для России;
2) вывоз драгоценных мехов из-за Урала, поставки которых производились и на европейские рынки;
3) вывоз лекарственных растений;
4) поставки чая из Индии через Сибирь;
5) разведывание залежей «минеральных богатств» – серебра, меди, ценных камней, золота;
6) вывоз мамонтовой кости и прочих традиционных азиатских товаров;
7) товарообмен с Азией через Бухару, Джунгарию и на границах Китая (торговый оборот – до 10000 рублей в год).
Наряду с указанными выше факторами, российские чиновники соизмеряли мнимые выгоды от своих завоеваний с возможными затратами на эти цели. В русле идеологии российского экспансионизма, предписывавшей минимизацию затрат на новые приобретения, невыгодность баланса по содержанию нового края могла быть определена с помощью следующих стратегических и экономических факторов:
большие издержки по содержанию войска (в первую очередь, была создана ландмилиция – специальные подразделения «для охраны границ», а по сути карательные структуры для отпора мятежному местному населению, выступающему против колонизации приграничных с Сибирью территорий русскими купцами);
малые доходы, получаемые с налогообложения туземцев (их средняя зарплата при русских оккупантах составляла в среднем 12–34 рубля в месяц, в связи с чем процент подоходного налога был низким);
льготные условия торговли для российских торговцев и промышленников, согласившихся на освоения новых территорий (снижение пошлин и подоходных налогов).
Территории, в пределах которых существовали независимые государственные образования тюрков и угро-финнов, рассматривались россиянами исключительно в качестве колоний. Упомянутый выше имперский историк Н. Ядринцев по этому поводу писал: «Русский народ своим расселением на севере и востоке достаточно доказал свои колонизационные способности. Что России суждена по положению колонизаторская роль и что она сама похожа скорее на огромную колонию между западом и востоком, это угадывают европейские писатели, занимавшиеся её судьбою». В свете приведённой позиции, начиная с петровских времён, любая деятельность российских чиновников, купцов, учёных, офицеров и дипломатов, связанная с «открытием» восточных земель и сбором сведений о них рассматривалась в качестве подвига и щедро вознаграждалась как «служение Богу и Отечеству».
Немало внимания царское правительство уделяло и восхвалению своих «героев», распространению славы об их «подвигах» среди подданных. Так, например, немецкий профессор второй половины XVIII в. И. Фишер, состоявший в Императорском научном обществе, в своём труде по истории завоевания Сибири писал: «Греция, Рим, старый и новый свет могут хвалиться героями своими, сколько хотят; я не знаю отважились ли бы они на то, что сибирские герои наши … осмелились ли бы они с малым числом людей напасть на толь сильных народов, осьмую часть земли, да при том ещё неудобнейшую и опаснейшую между всеми частями». Такая пропаганда служила увеличению числа «экспедиций» из России в восточном направлении. Суть этого явления состояла в том, что какой-нибудь купец, либо военачальник, обращался лично к царю с письменным прошением направить его вместе с войском для разведывания стратегически важных для государства территорий с последующим составлением подробной карты местности и её описания. В сущности же руководитель «экспедиции» имел особое задание по именному указу «склонить к послушанию» местного правителя, а его войско производило карательные акции среди местного населения. Воины, падшие в противостояниях с местными мятежниками, также позиционировались как герои, пострадавшие в «нелёгкой борьбе» за покорение новых земель.
УВАЖАЕМЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ «НАРОДОВ РОССИИ», А ВЕДЬ ВАМ ПОЛАГАЕТСЯ ДОЛЯ ЗА УКРАДЕННОЕ ЦАРСКИМ РЕЖИМОМ РАНЕЕ…
НАСИЛЬНО МИЛ (НЕ) БУДЕШЬ:
ПРИНУЖДЕНИЕ ЧЕРЕЗ ВЕРУ
Особую роль в покорении тюрков и угро-финнов, как и прочих народов, сыграло христианство как один из главнейших инструментов российского экспансионизма. Так, в 1626 г. было основано православное архиепископство в Тобольске. Официально причиной его создания называли развратное и беспорядочное поведение поселившихся в Сибири российских торговцев и военнослужащих. Помимо этого, россияне обвиняли их в аморальности из-за того, что они выманивали незамужних женщин из России в Сибирь и там продавали как невольниц. Помимо этих официально провозглашённых поводов к христианизации завоёванных территорий, на практике монастыри были собственниками земли и негласно занимались её распределением среди местных крестьян как посредники московского царя. Также священники привлекались к сбору подробных сведений о быте, культуре и социально-экономических отношениях народов, проживающих в пределах их приходов. Возглавляемые ими монастыри официально были освобождены от ряда тех феодальных повинностей, которые надлежало отбывать всем иным церковным учреждениям.
На декларативном уровне принятия христианства было добровольным. Более того, согласно царскому указу 1655 г. народы Приамурья были освобождены от принятия христианства. В грамоте Иоанна Грозного ногайскому князю Измаилу 1563 г. в ответ на его угрозы ввести в Московское царство войска из-за принуждений татарского населения к принятию христианства было указано: «А у нас в книгах крестьянских писано: николи не велено силою приводить к нашей вере, но кто какову веру захочет, тот такову веру и верует. А тому бог судит в будущий век, кто верует право или неправо, а человеком того судить не дано». Апеллируя к концепции «Москва – Третий Рим», вспомним, что московский царь имел статус богоизбранного и был якобы уполномочен на воплощение божьей воли в земной жизни. В связи с этим скрытый смысл грамоты Грозного как раз и состоял в том, что московский царь имел право единолично принимать решение относительно обращения в христианство тех или иных народов. Предотвратив вторжение Ногайской Орды, царь тем самым полностью себе развязал руки в деле христианизации тюрков и угро-финнов. Так, например, уже во времена Российской империи имел место случай, когда указом императрицы Анны от 1 августа 1740 г. было принято решение отправить в Ревельский гарнизон для «увещевания ко святому крещению мордвы и чуваш священников двух или трёх».
Зачастую такие правительственные акции встречали жёсткий отпор местного населения, о чём свидетельствуют архивные документы: «Да он же [чернец Матвей] крестил мордвы 15 душ с жёнами и с детьми, а иная мордва хотят креститися. А которая мордва не крещена – и они им (монахам) чинять пакость великую и хотят церковь осквернить и монастырь раззорити и их изогнати, лошади крадут и пчельник со пчёлами сожгли». Такие случаи не были единичными, поэтому правительство вынуждено было принимать меры для деэскалации конфликта. На первых порах местное население было решено заинтересовать льготами в случае добровольного принятия ими христианства. Так, например, «Грамота [царская] ядринскому воеводе Л. Г. Ефимьеву о крещении татар, мордвы и чемерис (мари)» от 15 февраля 1681 г. предписывала такого рода льготы: «А для того крещения вместо нашего, великого государя, жалованья, им, новокрещеном мурзам и татаром и всяким служивого чину людем, в нашей, великого государя, службе давать льготы на шесть лет, а ясашным людем в ясаке, и во всяких подотях, в плотяже льготы на шесть лет же. А нашего, великого государя, денежного жалованья, и соболей, и сукон за крещение не давать». Эти мероприятия сходны с той политикой, которую проводили арабские завоеватели в своих новых владениях. Однако же монголо-татары, имевшие обычай перенимать лучшие достижения приобретаемых стран, после завоевания Арабского Халифата в 1258 г. отказались заимствовать такие политические традиции. Россияне же имели своей целью не просто покорение тех или иных этносов, а и их ассимиляцию с дальнейшим созданием «великого российского народа». Данный факт как раз и вынуждал самодержавие к указанным мерам, а в дальнейшем – и к откровенно карательным.
Особенности проведения политики христианизации тюрков и угро-финнов определялись специфическим отношением властей к ним как к недостаточно развитым, безграмотным, «тёмным» народам. Свидетельство тому – воспоминания современника этих событий, российского экономиста И. Посошкова, изложенные в его трактате «Завещание отеческое»: «А ежели случается чуваша или черемиса, тии – мордвы жесточае и упрямее, и к вере низходительства такова не имут. И аще они безграмотные же, обаче не можно презвитерам не учитися их языка, понеже от упрямства своего не хощут русского языка перенимати; и естли какое село и приказное им случится, то они глаголют через толмач, а женеск пол и единого словесе русского не знают». Как видим, никакой разъяснительной работы накануне крещения власти не сочли нужным проводить. Описанная интерпретация сходна с ситуацией в Западной Европе периода раннего Средневековья, когда с помощью католической религии там формировался «дух покровительства»: вера позиционировалась не как истинная духовная связь с всевышним, а как применяемое властями средство для запугивания совсем непросвещённого населения и удержания его в страхе. Однако же история говорит о том, что с утратой позиций церкви в обществе этот «дух» исчез сам собой, власть перестала быть в глазах народа неприкасаемым абсолютом, в связи с чем по Европе прокатилась волна событий, названных буржуазными революциями.
Понимая такую возможность развития событий, российские монархи прилагали немало усилий, дабы и далее не давать тюркам и угро-финнам широких возможностей для развития культуры и повышения уровня образованности. Об этом свидетельствуют воспоминания царского генерала М. Щербатова, изложенные им в книге «Статистика в рассуждении России» (1776–1777 гг.): «Чуваши, черемисы, мордва и вотяки, все народы, населяющие Казанскую губернию, были прежде погружены во мрак идолопоклонения и хотя сколько увещаниями, а более силою, и склонены приять христианский закон, но обращение их есть такое, какое может невольно быть, то есть, что они остаются внутренно по-прежнему идолопоклонники. Да и быть им онако не можно, ибо духовной российский чин, отступая от правил первенствующие церкви, не брал труда их сперва изучить, ниже знающих их язык к ним проповедников посылать». Становится очевидным, что более чем за 200 лет российского присутствия в среднеазиатском регионе ситуация с развитием населяющих его этносов лишь ухудшалась, вопреки бесконечным декларациям самодержавных чиновников о «прогрессивном» значении присоединения этого края для его дальнейшей жизни.
ДРУЗЬЯ, ЕСТЬ ЛИ ЧТО СВЯТОГО У ПРИМЕНЯЮЩИХ ТАКИМ ОБРАЗОМ РЕЛИГИЮ ЛЮДЕЙ???
ДЕПОРТАЦІЯ КРИМСЬКИХ ТАТАР:
ІМПЕРСЬКА ВЕРСІЯ
Одним із напрямів інтеграції територій Кримського Ханства до політико-правової системи Російської імперії була зміна національного складу населення цих територій. Як зазначає А. Кримський, цей вектор російської самодержавної політики виявлявся у двох формах. По-перше, відбувалося планомірне заселення безлюдних степових територій Криму. Зокрема, у такий спосіб імперська влада намагалася ліквідувати «фактор степу», який упродовж багатьох століть заважав Російській імперії та її попередникам заволодіти територією Криму. Наявність значних незаселених територій у вигляді відкритого степу не давала можливості російським військам поповнити запаси продовольства, а також звужувала коло можливостей для відступу. До того ж, російське дворянство прагнуло колонізувати найбільш вигідні з точки зору забезпеченості природними ресурсами території. По-друге, мали місце масові еміграції корінного татарського населення (як добровільні, так і примусові).
Загальним результатом цих процесів стало доведення кількості кримських татар до частки 25 % серед місцевого населення. У той же час, кількість етнічних росіян сягала біля половини від національного складу населення Криму. Основною метою проведення національної політики у Криму було, по-перше, формування прихильності татарського населення до самодержавної влади і, по-друге, «розчинення» цього населення у багаточисленному суспільстві «тюрми народів». По суті це були послідовні елементи єдиної мети. Однак, незважаючи на очевидність подій, висвітлення цієї політики в українській і російській історіографії суттєво різниться. Відтак, на нашу думку, доцільно виділяти проукраїнський та проросійський напрями в історіографії, оскільки серед українських та російських істориків трапляються прихильники як одного, так і іншого напряму.
Так, Н. Прозорова висловила суперечливу позицію з аналізованого питання. Розкриваючи зміст політики Катерини ІІ щодо населення новоприєднаних територій, дослідниця визначає основним принципом цієї політики зміцнення економічного становища цих територій. За її словами, кримська економіка значно відставала від російської. Саме тому, стверджує Н. Прозорова, місцеві суспільства повинні були бути об’єднаними, інтегрованими в єдине цілісне суспільство. Особливу увагу дослідниця приділила аналізу політичної стратегія Катерини ІІ з приводу того, що лише самодержавна політика здатна сприяти максимально ефективному та швидкому вирішенню соціально-економічних проблем приєднаних регіонів імперії. Лише жорстка централізація, на думку імператриці, здатна була запобігти розколу держави, і однією з її основоположних засад була саме асиміляція населення. У той же час, Н. Прозорова характеризує зміни у національному складі населення Криму без згадок про насильницькі виселення корінного населення. Посилаючись на думки істориків, а не на першоджерела, вона зазначає, що відбувалися переселення татар до Туреччини та віддалених регіонів Російської імперії. Окремо акцентовано увагу на масовому продажі корінним населенням своїх земель за безцінь. Визнаючи факт русифікації місцевості, Н. Прозорова описує переселення на ці землі корінних росіян. Однак жодним чином не згадуються насильницькі виселення кримських татар.
У 1787 р. князь Г. Потьомкін видав розпорядження, згідно з яким місцевим губернаторам наказувалося створити для кримськотатарського населення максимально сприятливі умови проживання з метою запобігання «залишення оселі своїх батьків і дідів». Ця позиція пояснювалася тим, що місцевому населенню складно було адаптуватися до нової мови, культури, релігії, законодавства. Однак, як зазначає А. Озенбашли, поряд із такими розпорядженнями царський уряд розробляв детальні плани з колонізації Криму, але одночасно дбав і про здобуття прихильності місцевого населення. Так, у зв’язку з тим, що разом із Кримом за одним і тим же Маніфестом до території Російської імперії було включено також і Кубань, яку так само необхідно було заселяти, туди було переселено ногайських татар із материкової частини колишнього Кримського Ханства. На вивільнені території планувалося переселити російських кріпосних селян, оскільки ногайські татари вели переважно кочовий спосіб життя, і тому території їх проживання були набагато гірше обжитими порівняно із землями на самому Кримському півострові.
Починаючи з 1830-х рр., представники кримськотатарської еміграції відверто засуджували дії російського царизму як щодо насильницького «прийняття під Російську державу» Кримського півострова, так і щодо національної політики на приєднаних землях. Не надаючи чітких юридичних оцінок діям Петербурга, політичні емігранти наводять численні факти утисків культурних прав кримських татар на рідній землі, у тому числі вилучення та спалення літератури кримськотатарською мовою, заборону діяльності національних кримськотатарських театрів, шкіл, культових установ, заборону національної релігії, переслідування за інакодумство, економічні утиски і т. п.
Подібна ситуація склалась і після Кримської війни 1854–1856 рр. між Російською та Османською імперіями. За даними А. Озенбашли, попри урядові заборони на видачу кримським громадянам паспортів для обмеження еміграції, у воєнні та повоєнні роки 29 956 мешканців Таврійської губернії офіційно одержали паспорти. Підкреслимо, що це лише офіційна кількість осіб, які заявили про свої наміри емігрувати за межі Російської імперії. Неофіційні ж цифри сягали майже 200 тисяч емігрантів. Причому збільшення зазначеної хвилі еміграції припало на почат